Ближневосточные уроки для России

египет, турция, политика, исламисты Фото Reuters

Полномасштабное противостояние внутри общества – так можно кратко охарактеризовать события, происходящие сейчас в Египте. 29 июля на акцию «Нет террору», направленную против свергнутой 3 июля власти исламистов, пытающихся взять реванш, на улицы и площади страны вышли 32 млн. человек, или 37% ее населения. Эти данные со ссылкой на спутниковые снимки озвучили представители командования египетской армии, взявшего сейчас де-факто управление страной. В тот же день в одном только Каире в уличных столкновениях погибли, по разным данным, от 65 до 120 человек. Десятки тысяч бойцов «Братьев-мусульман», создавших в столице укрепленный лагерь, не намерены отдавать власть, тем более что в поддержку арестованного военными экс-президента Мухаммеда Мурси в тот же день высказалась Анкара, официально заявив, что продолжает считать его единственным законным главой Египта.
Турция месяцем ранее столкнулась с аналогичными протестами против находящихся у власти исламистов, разве что пока на порядок менее масштабными. По официальным данным МВД страны, с 31 мая по 23 июня в акциях протеста приняли участие 2,5 млн. чел. Более существенно то, что, по данным проведенного в конце июня опроса социологической службы Metropoll, поддержка правящей Партии справедливости и развития упала до 35,3%, хотя год назад ее поддерживали на 11% больше жителей Турции. То есть и здесь исламисты оказались перед перспективой потери власти.
Выводы из событий в Египте и Турции актуальны и для России. Позиции избранного летом 2012 года президентом Мурси и правящего с 2002 года на посту премьер-министра руководителя Партии справедливости и развития Реджепа Тайипа Эрдогана казались на первый взгляд несокрушимыми, опирающимися на поддержку большинства населения. Мурси набрал во втором туре выборов 51,73% голосов. Перед этим на выборах в Народное собрание (парламент) возглавляемая им Партия свободы и справедливости, политическое крыло «Братьев-мусульман», заняла 235 из 498 (47,19%) депутатских мест и могла опереться на поддержку радикальных исламистов из партии «Ан-Нур», получившей еще 121 (24,30%) мандат. В Турции умеренные исламисты, взяв при дебюте в 2002 году 34,28% голосов, увеличили свой результат в 2007 году до 46,63% голосов, а в 2011-м – до 49,91%.
Ошибка и Мурси, и Эрдогана состояла в том, что они правили, учитывая лишь интересы своих консервативных и религиозных избирателей, преимущественно жителей провинции, и демонстративно игнорируя запросы европеизированных жителей крупных городов. Последних, идейно раздробленных от леваков до либералов, тем не менее всех не могла не тревожить агрессивно насаждаемая сверху клерикализация. Еще до Таксима в крупных городах Турции общественные протесты вызвали новые законы, в соответствии с шариатом ограничивавшие продажу алкоголя и запрещавшие поцелуи в общественных местах. И в Египте, и в Турции в последнее время шли громкие судебные процессы против известных деятелей культуры, обвиненных в «богохульстве».
Умеренные исламисты у власти опирались на своих более радикальных единомышленников. В Анкаре целовавшиеся прилюдно пары атаковали молодчики с ножами, в Египте «Братья-мусульмане» оперлись в борьбе с либеральной революцией на поддержку террористического движения «Аль-Гамаа аль-Исламия», легализованного после революции пирамид. В обмен на участие радикалов в митингах в свою защиту Мурси назначил представителя движения губернатором провинции Луксор, где в 1997 году боевики «Аль-Гамаа аль-Исламия» убили 62 иностранных туриста в храме Хатшепсут.
Опора на «консервативное большинство» и противопоставление прочим группам населения привели в Египте и Турции лишь к расколу общества, причем власть обеспечила своими действиями консолидацию всех оппонентов, максимально при этом радикализировав их настроения.

Комментарии для элемента не найдены.