Фото Reuters
В последнее время некоторые религиозные организации и вслед за ними власть пытаются подвергнуть переосмыслению принцип светскости государства, призывают не понимать его вульгарно. Тем самым брошен вызов тем органам судебной власти, которые должны стоять на страже конституционного строя. В принципе с тех пор как прозвучали слова о «вульгарном понимании» отделения религии от государства, мог бы быть подан запрос в Конституционный суд России. Пусть разъяснят раз и навсегда, в чем состоит смысл нормы, зафиксированной в 14-й статье Основного закона.
Юридическая и политическая науки разделяют понятия светского и клерикального (не путать с теократией) государства. Согласно этой терминологии, в клерикальном государстве доминирующую роль играет традиционно сложившееся вероучение, оказывая влияние на государственную политику через законодательные институты. При этом в таких странах, вполне демократических по своему строю, свободно действуют другие религиозные организации, если их деятельность не противоречит интересам государства и доминирующей религии. Согласно этому определению, Россия все больше становится клерикальным государством, но от последней черты ее отделяет отсутствие соответствующих законодательных норм. Появление поправок в Уголовный кодекс, а также возможные поправки в закон об образовании позволят черту переступить.
Сейчас мы наблюдаем своеобразную прелюдию к этому тихому перевороту. Граждан приучают к «духовным скрепам» общества, к церковной ревизии деятельности различных ветвей власти и расширению общественного поля доминирующего вероучения. Такое государственное устройство может отвечать общественным устоям некоторых вполне демократических стран. Однако общественно-исторические обстоятельства возникновения российского государства таковы, что его светский характер, который кому-то кажется примитивным и вульгарным, остается единственным способом избежать противоречий между этносами и общинами. Представители вероучений, имеющих не самое большое число последователей, говорят о том, что преференции одной Церкви расцениваются ими как оскорбление чувств верующих других традиций. На низовом уровне это хорошо понимают. Например, в школах администрация, в обход закона, предлагает родителям выбрать обучение светской этике для всего класса, чтобы избежать трений на религиозной почве. Так проявляется стихийный антиклерикализм из практичных соображений.
Появление закона, защищающего символы вероучений с учетом всех предложенных поправок, должно также обеспечить незыблемость понятия светского государства, где каждый волен защищать свои мировоззренческие суждения. Возможно, попытки неуважительно отзываться о принципе светскости могут привести нарушителя закона в райсуд, а затеянная по этому поводу юридическая дискуссия – в Конституционный суд. В случае если объявлен отказ от светского государства в пользу государства клерикального, начинать нужно не с отдельных норм, а с всенародного референдума и пересмотра Конституции. Но никак не в обход этой демократической процедуры.
Владимир Скосырев 
