На прошлой неделе москвичам стало известно, что в Центральном административном округе столицы для полноценной уборки территории не хватает 20% дворников.
Другая новость недели касалась деятельности ЛДПР. Депутат от партии Дмитрий Литвинцев внес в Думу законопроект, по которому снимать фильмы совместно с иностранцами можно, но при этом 60% актеров должны быть россиянами.
Эти два столь разных события объединяет одно понятие – «квота». Как известно, оно означает часть, долю чего-то в чем-то. Величина или изменение доли всегда вызывает неоднозначную реакцию. Люди начинают полемизировать, принимать новые решения, действовать с учетом продиктованной квоты.
И в этом смысле дефицит дворников не стал новостью ни для руководства округа, ни для правительства Москвы. Еще до нового года окружная комиссия по иностранной рабочей силе, рассмотрев заявки от 1520 организаций, удовлетворила их лишь на 40%. Отказывали тем, у кого большинство вакансий можно было заполнить россиянами. Кроме того, заместитель мэра Москвы Леонид Печатников сообщил: лукавые работодатели могут лишиться квот еще на 13 тыс. мигрантов – из-за нарушений законных условий, поставленных правительством Москвы.
С учетом характера нынешней зимы возникла нелегкая ситуация. И москвичи это ощутили на себе. Но при этом вряд ли они знали, что после сильных снегопадов на уборку в округах не раз выходили и выходят чиновники.
Это не популизм, а очень существенная деталь. Она говорит о профессиональном и моральном выборе: либо пойти на поводу у лукавых работодателей и закрыть глаза на то, где, как и за какую зарплату они вооружат лопатами неизвестных борцов со стихией, либо дать понять нанимателям, что началась работа строго по утвержденным квотам.
Эта строгость может привести к тому, что в службе дворников, как и в других подразделениях ЖКХ, появятся хронические вакансии. Но это будет уже испытание на умение нанимателей стимулировать труд – как иностранцев, так и нуждающихся в заработках москвичей.
При чем здесь квоты, предлагаемые в законопроекте ЛДПР? Они просто выявляют два подхода к квотированию. В московском примере он становится реальным инструментом управления жизнедеятельностью городского хозяйства.
А патриотическое стремление ЛДПР с помощью квот ввести в нашу жизнь понятие «национальный фильм», конечно же, радует. Но квотирование здесь выступает всего лишь как очередной для Госдумы запретительный законопроект. Отсюда вопрос: почему если именно 40% иностранцев от всех актеров снимутся в фильме, он будет считаться российским? А если на процент больше? Объявим авторов «безродными космополитами»?
Кстати, о точности цифр. В 2013 году России требуются иностранные рабочие в количестве 1 745 584 человек. Похоже, депутаты, опекающие кинематограф, расчетами головы не перегружают. А зря. Что, если после введения строгих ограничений (а их предлагает и партия власти в лице вице-спикера Сергея Железняка) зритель не оценит благородных думских усилий? Не будут ли полупустые залы работать в убыток кинематографу и во вред патриотизму?
Вообще квотирование как средство заявить себя патриотом сегодня популярно. Вершиной такой заботы о родине выглядит ходячая среди самоназначенных русских патриотов идея «национально-пропорционального представительства во всех органах власти». То есть каждая нация должна быть представлена во власти пропорционально числу граждан своей национальности, живущих в России.
Такая неумная и опасная мечта о «чистокровном» подборе кандидатов во власть простительна одиозному движению «Память». Но когда об этом же проговариваются просвещенные политики, становится понятно – насколько многогранны и противоречивы, полезны и опасны возможности инструмента, именуемого квотой.
Георгий Соловьев 
