Сколько газа нужно России?

Фото Reuters

На недавнем собрании акционеров глава «Газпрома» Алексей Миллер призвал к увеличению темпов газификации регионов России. По его словам, сейчас достигнутый средний уровень газификации России больше 63%, и останавливаться, судя по всему он не намерен. Весь вопрос в том, идет ли это на пользу или во вред России?

Проблема связана с достаточностью количества газа на все проекты и ценой на него. Объявленное повышение тарифов на газ на 15% с 1 июля на фоне заявлений о рекордных финансовых результатах и, более того, утверждения о том, что «Газпром» уже второй год подряд является мировым лидером по размеру чистой прибыли, и не только среди нефтегазовых, а всех компаний в мире, требуют объяснений. К сожалению, в докладе они отсутствовали. Создается впечатление, что руководство «Газпрома», позиционирующее себя как «национальное достояние», на самом деле живет в отрыве от нужд народа и страны.

Ясно, что «Газпром» взвалил на себя непомерную даже для монополиста ношу, пытаясь расширить экспансию за рубежом по всем направлениям и с использованием всех существующих форм доставки как трубопроводным транспортом, так и СПГ, выдержать конкуренцию с нетрадиционными видами газа и внедриться в сопутствующие и даже другие виды бизнеса, такие, например, как электроэнергетика, и не только в России, но и в других странах мира. Для обеспечения газом всех планируемых проектов и успешной конкуренции на зарубежных рынках требуется значительное расширение геолого-разведочных работ и скорее всего активная разработка нетрадиционных видов газа, и не только сланцевого, но и шахтного метана, утилизация попутных нефтяных газов и даже создание методики получения так называемого замороженного метана (газовых гидратов), запасами которого Россия также располагает. Ведь новые месторождения природного газа находятся в труднодоступных местах, в том числе на шельфе арктических морей, а их изучение требует существенных инвестиций и, главное, времени. А если исходить из постулата, которым руководствуются лидеры «Газпрома», что газ надо сначала продать (на основании долгосрочных контрактов), а потом добывать, то в условиях нехватки эксплуатируемых месторождений газа, бурного развития биржевой торговли, наращивания мощностей его хранения, поставок СПГ из США и Катара и других ближневосточных государств российская газовая монополия всегда будет опаздывать. В этих условиях становится понятным, что денег для строительства запланированных газопроводов за пределами страны, развития внутреннего газового хозяйства и одновременного финансирования разработок новых месторождений явно не хватает. Выход «Газпром» видит в увеличении нагрузки на внутреннего потребителя, за счет которого в значительной степени планируется финансирование и в конечном счете реализация намеченных планом целей.

Однако не надо забывать, что рост внутренних тарифов не только ударяет по населению и в условиях политической нестабильности в стране порождает новую волну недовольства. Высокие тарифы бьют и по промышленности, снижая ее конкурентоспособность, особенно в условиях присоединения к ВТО. Не случайно, что уже многие крупные потребители тепла и электроэнергии отказываются от централизованного снабжения, в основе которого находятся ТЭЦ, использующие природный газ, а начинают строить собственные теплоцентрали. Это по большому счету в масштабах всей страны маловыгодно, но дешевле для промышленных потребителей, поскольку вслед за повышением газовых тарифов начинают расти и тарифы на электроэнергию и тепло. Все это отражается на увеличении себестоимости продукции. В итоге закручивается спираль инфляции и ухудшаются инвестиционные условия – Россия начинает проигрывать в сравнении с инвестиционным климатом других стран.