Фото Reuters
В выходные новость об уголовном деле, заведенном в отношении журналистки Божены Рынской, вырвалась в лидеры проката. Ровно полгода – после декабрьских выступлений оппозиции – потребовалось правоохранительным органам столицы, чтобы обнаружить в ее высказываниях публичное оскорбление полицейского. Причем устным творчеством, полагает источник агентства РИА Новости в правоохранительных органах, журналистка не ограничилась, к делу подошьют и последующие ее высказывания в Живом Журнале, где Рынска разместила фотографии этого самого полицейского и, по словам того же источника, еще и «сообщения, в которых имеются выражения, оскорбляющие сотрудников полиции в целом и непосредственно изображенного на фотографиях полицейского».
В субботу следственными органами Следственного комитета РФ по Москве по данному факту было возбуждено уголовное дело по ст. 319 УК РФ (оскорбление представителя власти), в отношении Рынской избрана мера пресечения – подписка о невыезде. Максимальная санкция по статье – год исправительных работ. А как все радовались, когда эксперты из органов внутренних дел не нашли в высказываниях Рынской признаков экстремизма! Как шутили раньше – был бы человек хороший, а статья для него найдется.
Эта новость вполне укладывается в контекст обсуждения законопроекта о штрафах за нарушения на митингах – как раз в минувшую пятницу комитет Госдумы по конституционному законодательству и госстроительству рекомендовал принять его во втором чтении. И примут, вероятно, на этой неделе. При доработке ко второму чтению штрафы за нарушения во время митингов для обычных граждан снизили аж до 300 тыс. руб., для юридических – до 600 тыс. Зато ужесточили до полумиллиона штрафы для юридических лиц, так будут наказывать, если на массовое мероприятие придется привлекать дополнительные силы и средства полиции. Наказывать предлагают и за «не являющиеся публичным мероприятием массовое одновременное пребывание и (или) передвижение граждан в общественных местах», то есть за гулянья по бульварам и т.п. Штраф за такое собрание, повлекшее нарушение общественного порядка, или перекрытие трасс, или вред зеленым насаждениям, предлагается установить для граждан от 10 тыс. до 20 тыс. руб., для должностных лиц – 50–100 тыс. руб., для юридических – 200–300 тыс. руб.
Во всех таких случаях едва ли не главный аргумент – что так везде, прежде всего в так называемых цивилизованных странах, за беспорядки наказывают строго и разгоняют несанкционированные митинги жестко. И случай с Боженой Рынской удобно рассматривать в этом же контексте: «у них», если кто нарушает, всегда несет наказание, невзирая на лица. Это так. Но «у них» ответственность несут обе стороны. И если полицейский что-то делает не то – наказание его настигнет с той же неумолимостью. И если власти помешают реализации конституционного права о митингах и демонстрациях – виноватым тоже не поздоровится. Только так.
А у нас, напомним, 10 мая депутат-единоросс Александр Сидякин внес в Госдуму законопроект, предусматривающий увеличение максимального размера штрафа за нарушение закона при проведении массовых уличных акций для организаторов и участников с нынешних 2 тыс. до 1,5 млн. руб. Месяца не прошло, а уже все готово ко второму чтению. Полицейских у нас тоже наказывают. Самый известный пример – Вадим Бойко, получивший прозвище Жемчужный прапорщик после избиения участника несанкционированного митинга в Петербурге. Самый известный и, как заметил адвокат Игорь Трунов, в современной правоприменительной практике этот пример – единственный. Любопытно, стали бы его наказывать, если бы он не избивал, а сказал: «Хорьки, бл… кому еще?»? Согласитесь, вряд ли. Да и наказания для «своих» нарушителей – не такие обременительные: для полицейских, говорит Трунов, «максимум это обернется увольнением, а то и просто выговором или понижением в должности». А ведь хочется, чтобы власть спрашивала со «своих» так же строго, как и с тех, кто ею недоволен.
Иван Родин 
