Фото Reuters
Сегодня Грузия отмечает годовщину подавления 9 апреля 1989 года митинга советскими войсками. Именно в этот день 23 года назад между Москвой и Тбилиси, находившимися в составе единого государства, была проведена разделительная линия. С тех пор отношения только ухудшались вплоть до их полного разрыва вследствие войны и последовавшего признания Россией Южной Осетии и Абхазии.
Существуют ли предпосылки для улучшения российско-грузинских отношений? Кажется, сегодня их нет. На общий мрачный фон накладываются тяжелые личные взаимоотношения возвращающегося в кресло президента РФ Владимира Путина и грузинского лидера Михаила Саакашвили. Москва не раз подчеркивала, что разговор с Тбилиси возможен только после ухода Саакашвили. Это согласно Конституции Грузии должно произойти в 2013 году. Но и появление нового президента не является гарантией улучшения отношений. После развала СССР Москва не захотела искать общий язык с «националистом» Гамсахурдией. Не могла найти его и с «демократом» Шеварднадзе. С большой долей вероятности можно полагать, что будущий грузинский лидер на начальном этапе не устроит Кремль, ибо сразу окажется в заложниках как инерции внешнеполитического вектора страны, так и многомиллиардных долгов прежде всего США. А ведь именно тяготение Грузии к Западу, ее стремление в НАТО для Москвы как игла под ногтем – в конце прошлого года уходящий президент РФ Дмитрий Медведев на встрече с военными во Владикавказе заявил: война 2008 года предотвратила расширение НАТО.
Стоит оговорить, что предотвратила формально. На деле же НАТО давно в Грузии. И то, что у военных, скажем Турции и США, находящихся в этой стране на комфортных условиях, нет статуса «военнослужащих N-й базы» – это поверхностный фактор, не мешающий странам альянса оказывать всяческую помощь Грузии, а ее властям командировать своих солдат и офицеров в операции под эгидой НАТО. То есть альянс уже находится на южных рубежах РФ. И будет находиться, не расширяясь официально. Эту стратегию поддерживают такие тяжеловесы, как Германия и Франция, не желающие жесткого военного союза с Грузией, обремененной территориальными проблемами. Ведь запретить Тбилиси двусторонние военные отношения с тем или иным государством альянса Москва не в силах. Тогда может стоит попытаться заинтересовать Тбилиси предложением, которое уравновесит его стремление к НАТО?
Очевидно, главная забота (ее же можно назвать и претензией к России) Грузии заключается в восстановлении территориальной целостности. В этом вопросе у всего политического спектра страны при разнообразии подходов к его решению мнение единое. Один из них предполагает отказ от интеграции в НАТО, если это поможет вернуть утерянные территории. К слову, и сама идея вступления в альянс, согласно данным соцопросов, уже не так популярна в Грузии, как, допустим, лет 10 назад: количество сторонников, достигавшее тогда 90%, сократилось до 65–70%. Приняв во внимание и эту тенденцию, Москва может попытаться сформулировать для Тбилиси некую формулу типа снижение уровня сотрудничества с НАТО до приемлемого ею (Москвой) предела в обмен на восстановление грузинских границ в советских рубежах на основе некоего конфедеративного договора с экс-автономиями. Естественно, такой вариант не стоит считать беспроигрышным – ситуация очень сложная. И еще больше она усложняется тем, что разговор придется вести также с Сухумом и Цхинвалом, редко идущими на компромиссы в принципиальных случаях. Требуется наращивать интеллектуальные усилия по выработке различных сценариев решения сложных межгосударственных проблем. Причем – обеим сторонам. Поиск «второго наилучшего решения» или, иными словами, компромисса – шанс для народов двух стран вырваться из логики враждебности. Как показывает опыт конфликтов на Ближнем Востоке, такого рода противостояния могут длиться вечно. Стоит ли повторять дурные примеры.
Юрий Паниев 
