Фото Reuters
Первая послевыборная неделя показала, что нынешний формат протестного движения исчерпывает себя. Митинг, в котором принимают участие тысячи горожан, перестал быть действенным инструментом давления на власть.
Он стал таковым в декабре, когда сработал эффект неожиданности, а власти не могли адекватно оценить количественный потенциал протеста. Итоги декабря и все реальные достижения протестующих – медведевский пакет политических реформ и допуск вожаков несистемной оппозиции на ТВ.
Власть приспособилась к массовым городским акциям, и сегодня у нее сложно что-либо выторговать, выводя 50 или 100 тыс. человек на площадь. Митинги санкционируют, любые попытки формальной радикализации протеста решительно, а подчас и довольно жестко пресекают.
Стратегический курс на радикализацию протестного движения с высокой долей вероятности приведет к возвращению протеста в русло «Движения-31», то есть к его маргинализации.
Инерционный сценарий, а именно – сохранение формата мирных собраний и шествий с прежней повесткой дня, содержательно заморозит протестное движение.
С самого начала в повестке дня отсутствовало, а точнее, не было артикулировано социально-экономическое измерение протеста. Поначалу это могло считаться силой улицы, помогло создать основу для общественной солидарности.
Ультралевые, просто левые, либералы, националисты отложили разговор о различиях на потом, сосредоточившись на общей программе. На выборах в Госдуму и на выборах президента они голосовали вовсе не идеологически, не «за» какую-то программу, а «против» конкретного, всем известного кандидата или партии.
Сейчас этот мораторий на социально-экономическую дискуссию становится слабостью протестного движения. Его развитие, в том числе и количественное, зависит от перехода от проблем этического, ценностного авангарда общества к проблемам, волнующим миллионы граждан. Это бюджетные расходы, государственные гарантии, налоги, цены, образование, медицина, бюрократия, суды, национальный вопрос.
Протестное движение в своем развитии прошло этический, аполитичный этап («все равно, кто победит, главное, чтобы честно»), этап контрсистемной политизации («против Путина») и вплотную подошло к этапу политизации системной.
Правильная перезагрузка протеста может привести и к перезагрузке всего политического поля. Левый фланг системы нуждается в персональном, смысловом и лексическом обновлении.
Национализм требует системной легализации в приемлемой для общества форме. Для либералов остается актуальным оформление собственного политического месседжа, который будет не правозащитным, а экономическим.
С наступлением нового электорального цикла вопрос о прозрачности процедуры снова станет актуальным. Потребуется обновление общественной солидарности.
Но если перезагрузка протеста окажется успешной, это будет уже не солидарность несистемных движений и горожан, только-только заинтересовавшихся политикой, а солидарность политически сознательных граждан и формирующейся новой политической элиты.
Если движение сможет оформиться по правилам политического рынка, у правящей элиты вряд ли будут возникать вопросы о том, кто эти люди, какова их программа, кто их лидер, с кем здесь говорить.
Речь будет идти уже не о стихийном, а о системном, а следовательно, более предметном и эффективном давлении на власть.
Екатерина Трифонова 
