В адрес инновационного центра «Сколково» мы услышали много критики. Квинтэссенцию этого экспертного и общественного скепсиса недавно хорошо сформулировал академик Виктор Полтерович: «┘Существует ли проект «Сколково», то есть имеется ли какой-нибудь документ, в котором написано, что мы вкладываем такие-то средства и эти средства пойдут на то-то и то-то, эффективность этих средств ожидается такая-то? Мне кажется, что, вообще говоря, вкладывать крупные средства, не имея проекта, несколько легкомысленно, и думаю, что ни один предприниматель не стал бы этого делать. Здесь, похоже, надежда на то, что государство вложит как бы ничейные деньги».
Все это справедливо. И все-таки любимое детище президента Дмитрия Медведева, возможно, даже и совершенно неожиданно для него самого, уже сыграло и свою положительную роль. Пока, правда, сугубо символическую.
На прошлой неделе президент Казахстана Нурсултан Назарбаев, выступая на Всемирном исламском экономическом форуме в Астане, вдруг заявил: «Необходимость модернизации исламского общества очевидна. Это прежде всего касается технологического, научного и экономического развития┘ Сколько исламских университетов в первой сотне лидеров высшего образования и сколько лауреатов Нобелевской премии в области естественных и технических наук дал исламский мир за последние 20 лет? А сколько глобальных технологических инноваций создано в исламском мире? Мы должны задать эти вопросы самим себе, чтобы дать на них достойный ответ в ближайшем будущем».
Тут, что называется, ни добавить, ни убавить┘ Можно только напомнить, что осознание факта технологического императива в современной политике имеет как минимум почти столетнюю историю. В 1928 году Ч.Берд отмечал: «Если когда-нибудь Восток сокрушит Запад на поле сражения, то это произойдет из-за того, что Восток полностью овладеет западной технологией». Волей-неволей возникают ассоциации с событиями 11 сентября 2001 года в Нью-Йорке и Вашингтоне.
В этом – вся современная и политика, и геополитика. И «Сколково», повторим – неожиданно, обрело символический смысл именно как выражение интенции к технологическому развитию. По крайней мере на постсоветском пространстве.
Вот уже и премьер-министр Украины Николай Азаров, не далее как в конце мая, предложил Белоруссии вместе построить инновационный центр, который был бы похож на инноград Сколково в Подмосковье – «в складчину, на паях».
Да и в самой России, по данным ВЦИОМа, 62% россиян считают, что инновации – это необходимое условие будущего процветания России. И только 14% уверены, что инновации не могут сыграть существенную роль в развитии страны. Мало того, 60% опрошенных считают, что в инновации нужно вкладывать как можно больше средств, в будущем эти траты себя оправдают. Противоположного мнения придерживаются те же 14%.
Фактор технологического императива начинает уже сказываться и на внутриполитической риторике. Появились сообщения, что в правительстве РФ обсуждается возможность реализации нового крупномасштабного международного научного проекта. Его стоимость, по предварительным оценкам, может превысить 10 млрд. долл. Он может быть реализован на базе одного из ускорительных центров – аналогов Большого адронного коллайдера, существующих в стране. Политологи уже высказали предположение, что обсуждаемый в правительстве проект – это политическая альтернатива продвигаемому президентом Дмитрием Медведевым проекту «Сколково».
То есть различные политические группы и структуры, как на наднациональном, так и на внутринациональном уровнях, активно пытаются переприсвоить символ инновационного развития. Впрочем, обольщаться не стоит. Подчеркнем, речь пока что идет именно о политической риторике, а не об экономической конкретике.
Геннадий Петров 
Дарья Гармоненко