В 2011 год российское государство вступает без ясной экономической программы, без понятных целей и механизмов их достижения. В Кремле и в российском Белом доме, очевидно, не удовлетворены состоянием экономики и признают наличие в ней серьезных проблем. Но четкой экономической стратегии или программы действий российские чиновники сегодня не имеют. Утвержденная два года назад правительством «Концепция долгосрочного социально-экономического развития РФ до 2020 года» сегодня имеет мало отношения к действительности и вряд ли может служить руководством к действию. Неадекватность этой Концепции-2020 проявляется, в частности, в завышенных прогнозах и ожиданиях. Так, правительство рассчитывало на среднегодовые цены нефти в 2008–2010 годах в 99 долл. за баррель, а также на ежегодный прирост ВВП в 6,4%. Ожидался также постоянно растущий приток иностранного капитала. Расхождение этих прогнозов с действительностью измеряется не десятками процентов, а разами. Еще один важный просчет касался состояния казны. Возможность дефицита бюджета в Концепции рассматривалась лишь теоретически – и только после 2020 года. В реальности же дефицит бюджета уже сегодня превратился в хроническую проблему, с которой в правительстве не знают, как бороться. Даже политическая директива премьера – ликвидировать бюджетный дефицит к 2015 году – в министерствах признается сегодня невыполнимой.
Но дело не только в цифрах и прогнозах. Предлагавшиеся в Концепции-2020 рецепты модернизации сегодня оказались абсолютно неприменимы. Да и власти сами от них уже отказались. Так, условием перехода к инновационной экономике Концепция-2020 провозглашала «отказ от повышения совокупной налоговой нагрузки». Однако увеличение налогов сегодня стало базовым элементом политики.
Таким образом, ключевой программный документ фактически безнадежно устарел. А что же вместо него? Долгосрочную программу экономических реформ заменил набор отраслевых программ и даже список ситуативных мероприятий – таких как «борьба с засухой», «Олимпиада в Сочи», «борьба с природными пожарами» и «преодоление последствий мирового кризиса». Спора нет – борьба с пожарами и засухой также необходима, как и отраслевые программы – «Развитие космической отрасли», «Развитие оборонно-промышленного комплекса», «Развитие фармацевтической и медицинской промышленности». Только в отсутствие ясной стратегии и адекватного макроэкономического прогноза все эти отраслевые стратегии могут оказаться бессодержательными, противоречивыми и несогласованными. Да и не заменят отраслевые планы капвложений общего плана оздоровления российской экономики.
Вспомним так называемую «программу Грефа», утвержденную правительством летом 2000 года. Тогда во власти было ясное понимание необходимых экономических реформ, которые и принесли бесспорные результаты. Ключевую роль в этом успехе сыграли, разумеется, и высокие нефтяные цены. Однако нынешняя ситуация показывает, что нефтяные цены совсем не гарантируют успеха. Сегодня высокие цены на нефть есть, а экономический рост – под большим вопросом. Под таким же вопросом остается и нынешнее понимание властями необходимых мер по оздоровлению экономики. В начале десятилетия было понятно, что налоговая реформа и снижение фискальной нагрузки увеличат доходы бюджета. Долгосрочные результаты обещали также защита прав собственности, выравнивание условий конкуренции, развитие финансовых рынков, реформирование банковской системы. Список этих экономических мер можно найти в той самой «программе Грефа», которой в значительной степени руководствовался и Владимир Путин. А на какой список мер рассчитывает власть сегодня? На Олимпиаду-2014 и чемпионат-2018? На локальный и довольно туманный проект «Сколково»? На новую волну частичной приватизации? Или на новое повышение налогов?
Владимир Полканов 
