Литпремиальный процесс в последние годы напоминает тасование одной и той же колоды произведений-претендентов. Примеров сколько угодно. Михаил Шишкин – «Нацбест» (2005) и «Большая книга» (третья премия, 2006) с романом «Венерин волос». Дмитрий Быков – «Нацбест» (2006) и «Большая книга» (первая премия, 2006) с биографией Бориса Пастернака. О финалистах и говорить нечего...
Писатель Светлана Василенко предложила свой рецепт борьбы с литунынием («Литературная Россия», № 42 от 15.10.10). Приводя в качестве примера последний шорт-лист «Русского Букера» (в него вошли шесть финалистов), Василенко отметила, что «пятеро из этих авторов с этими же самыми романами уже участвовали в погоне за другими премиями. И потому становится скучно целый год следить за их хождением по премиальному кругу. Ведь могли бы наградить других авторов, которые, скажем, может быть, не так раскручены, но не хуже наших финалистов». Василенко предложила по аналогии с кинофестивалями поделить литературные премии на классы – «А», «Б» и «С». У киношников лента, прошедшая отбор на фестиваль класса «А» вроде Каннского или Венецианского, не может «играть» на фестивалях класса «Б» или «С». И наоборот, «фильм, показанный на фестивале класса «С», никогда уже не будет показан на кинофестивале класса «А». Это позволяет избежать повторов и поднимает фестивальную планку.
На наш взгляд, проблема хуже. Не факт, что тасуемые писатели вообще хороши. История ведущих премий России показывает, что «время жизни» премированного произведения редко превосходит один год. Попадание в шорт-листы зависит от неформальных связей, коммуникабельности и сноровистости писателей. И еще. Читатель, следящий за текущим литпроцессом, хочет увидеть в финальных и лауреатских списках кого-нибудь новенького. Страдают критики, книжные журналисты. Поскольку лауреатом снова оказался популярный прозаик N, уже получивший за «премиальный» роман пару литературных наград, и про N и его книгу писали не раз и не два...
Поэтому мысль развести всех по классам – «А», «Б» и т.д. – кажется разумной. Но как производить деление? По авторитетности? Сейчас каждая награда козыряет именем какого-нибудь классика. По денежной наполняемости? Предположим, в «А» попадают «Большая книга», «Русский Букер» (которые Василенко и предлагает включить в этот класс), «Нацбест», «Ясная Поляна»┘ Но на какой стадии запрещать «перекрестное опыление»? Если на стадии подачи заявок (подал на «Букер» – на «Книгу» не моги), то достаточное число качественных претендентов не наберется, и класс «А» скатится в «Б» или чего похуже. Если ограничить прием «туда и туда» на стадии «длинного» или «короткого» списков, все сведется к соревнованию сроков: награда, раньше других объявляющая лонг- и шорт-лист, снимает сливки, а премии-конкуренты получают «длинно-» и «короткосписочников» по остаточному принципу, и премиальный процесс сведется к принципу «кто раньше встал – того и тапки».
Но наверняка из ситуации, когда число достойных писателей не равно (одни считают – меньше, другие – больше) числу заготовленных для них премий, должен быть выход. Одна из главных бед современного премиального литпроцесса – пристрастность экспертов и членов жюри, на которых действует «магия имен». И не лучшее произведение распиаренной или влиятельной литперсоны попадает в лонг-лист только за то, что автор распиарен или влиятелен. А то и в шорт. А то и премию получает. Ответить на извечное «что делать?» сложно. Но можно. Для начала ввести правило анонимности участников конкурсов и допускать к участию не только книги, а предпочтительно рукописи. Неплохо, если появится механизм, позволяющий премиям не только проводить отбор, но и доводить до печати интересные, но сыроватые произведения мало- и неизвестных конкурсантов. Пока это из области фантастики, но фантазия может реализоваться.
Что будет? Все может быть. Вплоть до того, что сократится число расплодившихся литнаград. До одной. Либо, наоборот, увеличится. До числа писателей в России.
Василий Матвеев 
