В начале сентября произошли два, казалось бы, не связанных друг с другом события. Оба они касаются заявлений и действий президента Дмитрия Медведева, относящихся к российским Вооруженным силам. Глава государства, выступая 1 сентября перед воспитанниками Оренбургского президентского кадетского училища, порекомендовал молодому поколению изучать компьютер, который сейчас «не менее важное оружие, чем автомат, танк». А несколько дней спустя Медведев своим указом утвердил новую организационно-штатную структуру Вооруженных сил, которая системно близка к структуре войск США и НАТО.
Президент вполне справедливо указал на то, что человек без навыков владения современными компьютерными технологиями «просто не сможет встроиться в новый мир┘ не сможет стать защитником Отечества». Если же применить слова президента к настоящему моменту, то вполне может получиться так, что защитников Отечества – военнослужащих, владеющих навыками работы с современным электронным и программным обеспечением, не так уж и много. Более того, перспективы на этом участке военной реформы не кажутся блестящими во многом потому, что в нашей стране не создалось соответствующей материальной и образовательной базы.
Реконфигурация нашей армии на западный манер в числе прочего подразумевает и соответствующую систему оперативного управления, сбора, хранения и защиты данных, разработку стратегий и концепций ведения боевых или любых других, находящихся в компетенции армии, действий. Во многих странах, как на Востоке, так и на Западе, именно военные лаборатории находятся на самом острие технического прогресса. Армия старается подобрать лучших специалистов в области IT, заключить контракты с самыми передовыми производствами, чтобы сразу перехватить все новейшие идеи и внедрить их в свою систему. Это касается и технологий, и продуктов, которые эти технологии порождают.
Если принять за аксиому, что нам уже не догнать мир в разработке и производстве ультрасовременных вооружений, то России, видимо, остается научиться грамотно использовать то, что наработано, изобретено и построено. Любое «железо» требует «софт». Сам по себе аппарат, в основе которого – компьютер, работающий под управлением операционной системы (ОС), – просто набор высокотехнологичного железа. И эта ОС – отнюдь не Windows. Специализированный «софт» порой стоит дороже «железа», с которым он будет работать, а создатели его и вовсе ценятся на вес золота. Россия в состоянии готовить подобных специалистов, в том числе и для работы в системе Вооруженных сил. Тут нелишне вспомнить военные кафедры специализированных вузов. Программист – «товар» штучный, требующий наличия таланта и особой подготовки. Нет смысла создавать «академию военных программистов», не надо нам их столько, а вот приглашать (выборочно) уже готовых специалистов из гражданских учебных заведений – вполне.
С другой стороны, нам нужны грамотные пользователи. Видимо, их и имел в виду президент. Но эти пользователи должны изучать компьютерные технологии не по общим программам, а по специально разработанным. Например, офицер-танкист изучает основы управления отдельной боевой единицей; другая программа – системное взаимодействие внутри соединения, и так далее по возрастающей в зависимости от задач, которые ставят учебный план и специализация на основе современных специализированных программных продуктов. Но чтобы это все внедрить в образовательную систему, нужно как минимум иметь тот самый новый «софт» и новое перспективное «железо», иначе изучение технологий может в конечном итоге свестись к уровню пользования поисковиком в Интернете. Оно, конечно, тоже надо, но вряд ли будет соответствовать требованиям реформированных Вооруженных сил. Нам нужны офицеры – грамотные и подкованные пользователи. Правда, сегодня ставка делается на сержантов. И без компьютеров.
Данила Моисеев 
