В начале недели Минэкономразвития решило ответить на обвинения Счетной палаты (СП) в неспособности к экономическим прогнозам, которая особенно ярко проявилась накануне кризиса в 2008-м, а также в 2009 году. Ответ получился не вполне убедительным. Но более важно то, что сама проблема неадекватных оценок экономического положения сохраняется и, возможно, обостряется.
Даже последние государственные прогнозы – сделанные уже с поправками на влияние кризиса – вызывают большие сомнения. При этом речь идет не о естественных ошибках, которые неизбежны при любом прогнозировании. Подозрительным выглядит политически мотивированный оптимизм, который создает иллюзию улучшений и даже благополучия. «Лечение прогнозами» обеспечивает в стране позитивный информационный фон. Но оно же имеет и негативные последствия. Недоверие к официальным данным лишает бизнес необходимых ориентиров. Доверившиеся выдуманным цифрам предприниматели могут понести невыдуманные убытки. Остальные же привыкают действовать по принципу «поступай наоборот». Если в прогнозах записано снижение инфляции и укрепление рубля – то жди скачка цен и девальвации. Страдает и госсектор, который получает бюджет на основе неадекватных данных.
В прошлую пятницу зампред Счетной палаты Валерий Горегляд указал на недопустимые ошибки в прогнозах Минэкономразвития на 2009 год: по росту ВВП отклонение составило 14,6 процентного пункта, по инвестициям – 30,8 пункта. Действительно, в начале 2009 года правительство рассчитывало на рост на 6,7%, а в реальности экономика упала на 7,9%. Ждали роста инвестиций на 14%, а получили падение больше чем на 16%. Такие аномальные ошибки замглавы Минэкономразвития Андрей Клепач объяснил тем, что «прогноз не предполагал кризиса, поэтому проверять его достоверность в сопоставлении с условиями, когда кризис уже происходил, не имеет смысла». Однако отказ правительства замечать надвигающийся кризис (и фиксировать его в своих прогнозах) – это очевидное политическое решение, которое должно было поддерживать распространявшуюся тогда иллюзию об «островке стабильности». Ведь о приближении кризиса еще в январе 2008 года официально доложил руководитель Института экономики переходного периода Егор Гайдар («НГ» писала о серьезной реакции членов правительства на это предупреждение еще 23 января 2008 года). Кроме того, в июне 2008 года статистика отметила необычный спад промпроизводства, а чуть позже – резкое падение инвестиций, а также начало бегства иностранного капитала. Объяснить в этой ситуации, почему «прогноз не предполагал кризиса», можно только политическими, а не экономическими мотивами.
Нечто подобное происходит и сейчас, когда Минфин и Минэкономразвития обнародовали новый «план» по инфляции и экономическому росту на 2010 год. Прогноз по росту цен был пересмотрен на прошлой неделе с 5,5–6% до 7–7,5%, а по росту экономики сохранен на уровне 4%. Независимые экономисты видят в этом прогнозе явный политический заказ, а также «руку Минфина», который не заинтересован в пересмотре бюджета. Но чтобы выйти на рост ВВП в 4%, российская экономика должна в оставшиеся месяцы 2010 года расти в полтора раза быстрее китайской. А рост цен, напротив, должен будет внезапно затормозиться. Обвинения в этих натяжках и нестыковках звучат публично. Но чиновники предпочитают не вдаваться в объяснения.
Еще более вопиющее расхождение с реальностью сохраняется в главном стратегическом документе правительства – Концепции долгосрочного развития до 2020 года, которая является своего рода флагом и ориентиром для исполнительной власти. Все ключевые цифры концепции-2020 находятся в вопиющем противоречии с реальностью и не могут быть обоснованы даже самыми фантастическими прогнозами. Тем не менее этот документ формально не отменен и должен использоваться при разработке всей экономической политики правительства.
Михаил Сергеев 
