В первый день апреля президент Дмитрий Медведев поручил Владимиру Путину и Владиславу Суркову до 1 мая представить предложения по правовому режиму создания и функционирования территориально-обособленного комплекса для развития исследований и разработок и коммерциализации их результатов, в том числе в части налогообложения, таможенно-тарифного регулирования и административных (включая миграционных) процедур.
Речь идет о проекте, который неофициально прозвали Кремниевой долиной. По решению президента создана она будет в ближнем (ближайшем) Подмосковье – в Сколково.
Сделано это распоряжение было на следующий день после того, как координатор проекта, глава группы компаний «Ренова» Виктор Вексельберг в телевизионном интервью заявил: «Я думаю, что мы будем просить об определенных налоговых каникулах в пределах 5–7 лет». В связи с этим возникает несколько вопросов.
Во-первых, почему понадобился какой-то особый правовой режим для некоего отдельно взятого территориально-обособленного комплекса? В Федеральном законе «Об особых экономических зонах в РФ» уже во второй статье четко указано, что в особой экономической зоне «действует особый режим осуществления предпринимательской деятельности». Значит, в Сколково будет действовать какой-то особый особый режим?
И тут возникает второй вопрос. Даже если бегло вспомнить историю последнего десятилетия, мы обнаруживаем: проект создания Русского центра программирования в Дубне (2004 год; 10 тыс. программистов; 400 млн. долл. инвестиций на 8 лет); авиационный кластер в Жуковском (2008 год; 1 млрд. долл. инвестиций). А ведь были и менее раскрученные в СМИ проекты – в Новосибирске, Зеленограде, Томске, Казани┘ Где они? Что с ними? Если эти проекты еще не похоронены – на них будет распространен особый особый режим, создаваемый для Сколково?
В связи с этим возникает и третий вопрос: какова была технология принятия решения о превращении Сколково в отечественную Кремневую долину? Да, еще в конце 2009 года Медведев организовал рабочую группу по созданию «обособленного комплекса для развития исследований». Возглавил эту группу как раз Владислав Сурков. Но почему конкретно, на основе каких параметров выбран Виктор Вексельберг в качестве куратора проекта, а не Михаил Прохоров или, скажем, Анатолий Чубайс (кстати, Анатолий Борисович приложил серьезные усилия, чтобы «забрать» Сколково под себя, но в этот раз не срослось)? Абсолютно непрозрачная система принятия решений.
Между прочим, даже само перечисление имен тяжеловесов российского бизнеса в контексте тематики Кремниевой долины говорит о какой-то загадочной притягательности сколковской земли.
Но самый главный вопрос – зачем создается комплекс в Сколково? Дмитрий Медведев еще в феврале пояснил, что новый инновационный центр станет своего рода прообразом города будущего, который должен стать крупнейшим испытательным полигоном новой экономической политики.
«Мы хотим создать город, который будет средой принципиально другого обитания и качественного звучания. Мы хотим создать среду, в которой будет накоплен критический уровень интеллекта┘» – заявляет Виктор Вексельберг.
О каком «критическом уровне интеллекта» идет речь? Если имеется в виду концентрация научно-технического и технологического потенциала, так у нас и без Сколково эта концентрация достигает критически опасного уровня: до 80% этого потенциала локализовано в Москве и Московской области. Эта разность потенциалов уже и так буквально раздирает страну.
Итак, если исходить из имеющейся на сегодня информации – что можно сказать про «город будущего»? Возможно, это будет удачный девелоперский проект; появится еще один моногород. И здесь уже никуда не уйдешь от классических литературных аллюзий: «Город Солнца» Томмазо Кампанеллы, «Новая Атлантида» Френсиса Бэкона, «Город Сколково» Дмитрия Медведева┘
Дарья Гармоненко 
Екатерина Трифонова 
