Фото с сайта patriarchia.ru
В Москве на днях состоялась встреча Патриарха Кирилла с руководителями дипломатических миссий арабских государств. Дипломаты собрались под низкими, в старорусском стиле, сводами Красного зала храма Христа Спасителя, чтобы выслушать обращение главы РПЦ. Здесь были представители и тех стран, где существуют древнейшие христианские Церкви (Сирия, Ливан, Египет, Иордания), и тех, где эту религию исповедуют только временно проживающие в специально выделенных кварталах гости с Запада или из России. Был и представитель Судана, где между мусульманскими и христианскими провинциями идет кровопролитная война.
Патриарх Кирилл определил идею, которая бы связывала Россию с арабским миром, – противостояние западной глобализации на основе приверженности религиозно-культурным традициям. Этот здоровый консерватизм делает русских и арабов «естественными союзниками» перед теми вызовами, которые бросает им Запад. Кстати, в числе прочих ценностей, общих и для России, и для арабских стран, Кирилл называет «способность жертвовать собой» во имя веры. Похожие ценности, заметим, отстаивают приверженцы радикальных исламских группировок, с которыми борются власти и России, и арабских государств. А как определить границу, когда самопожертвование «за други своя» превращается в смертоносный фанатизм во имя религиозной догмы?
Мысли, высказанные Патриархом на встрече с послами, и раньше звучали из его уст. Вопросы вызывает цель этой встречи. Глава РПЦ объясняет ее подготовкой к предстоящим визитам в православные Патриархаты Востока – Александрийский, Антиохийский и Иерусалимский. Однако в своей речи Патриарх Кирилл говорит не о межправославных отношениях, а о политике арабских стран в отношении своих граждан-христиан. Именно поэтому глава РПЦ встречается не с представителями восточных Церквей, а с дипломатами. Во время будущих визитов на арабский Восток Патриарх планирует встретиться с государственным руководством Египта, Сирии, Ливана, Иордании и Палестинской автономии.
Во время этих встреч Предстоятель РПЦ собирается обсудить, как он выражается, «жизненно важные вопросы», а именно... возведение православных храмов. Патриарх не детализирует эту проблему, хотя возведение русских храмов на канонической территории других Православных Церквей – это одно, а строительство церквей в курортной и деловой зонах, скажем, Дубая – дело другое.
Там, где существуют древние православные общины, кажется, с опаской относятся к попыткам вмешательства РПЦ в свои дела. Например, серьезное противодействие со стороны Антиохийской и Иерусалимской Церквей оказывается Императорскому Православному Палестинскому Обществу, стремящемуся возродить дореволюционные масштабы миссионерской деятельности в арабских странах. В деятельности ИППО, близкого к властям и крупному бизнесу России, арабы и греки Ближнего Востока видят попытки под прикрытием РПЦ наращивать политическую экспансию России в регионе.
Обращает на себя внимание и то, что Патриарх, подготавливая визит в Иерусалим, не планирует встречу с представителями властей Израиля, тем самым демонстративно игнорируя суверенитет этого государства над христианским кварталом Старого города. Если Патриарх частично берет на себя задачу участвовать во внешней политике России, то какие представления он привносит в эти политику? Дипломатию царских времен, когда карта Ближнего Востока была совершенно иной, или советскую внешнюю политику эпохи холодной войны с ее несбалансированными приоритетами?
Наконец, неясно, почему дипломаты были приглашены в храм Христа Спасителя, а не в патриаршую резиденцию в Чистом переулке. Глава РПЦ, возможно, задумал поразить воображение гостей c мусульманского Востока величием храма, символизирующего роль православия в новой России.
Владимир Полканов 
Дарья Гармоненко