Несмотря на кризис, создается впечатление, что музеи в России продолжают проектировать и строить. Действительно, пока ни один из крупных проектов последнего времени не был заморожен, но большинство из них находится в неопределенном положении.
Так, реализация проекта музейного центра в Перми, конкурс на который выиграл русский архитектор Борис Бернаскони, приостановлена. Администрация Пермского края не поддержала ни один из конкурсных проектов. Министр культуры Пермского края Борис Мильграм подтвердил, что принято решение музей не строить. Причина отказа абстрактна: по отношению к существующей в Перми художественной галерее «конкурс носил внешний характер». То есть разработанное здание – слишком универсально и может быть использовано не только как музейное. Теперь, чтобы проект Бернаскони не пропал даром, появилось предложение приспособить его под концертный зал. Но ни согласия архитектора, ни поддержки администрации, ни инвестора пока нет. А для пермской галереи разрабатывается новая концепция, по которой скорее всего коллекцию разделят между несколькими существующими зданиями. Так что оба проекта пока висят в воздухе.
В комитете по инвестициям Санкт-Петербурга «НГ» рассказали, что проект британского архитектора Нормана Фостера по реконструкции острова «Новая Голландия» находится на стадии утверждения. Как надолго затянется процесс и не лишится ли проект инвесторов, пока неизвестно, а жители Северной столицы по-прежнему надеются, что заброшенный склад когда-нибудь превратится в культурно-выставочный центр.
Почти год длится эпопея со сносом Центрального дома художника, который одни считают морально устаревшим, а другие – памятником архитектуры. Камень преткновения, конечно, не само здание на Крымском Валу, а территория вокруг него (26 га), которая давно не дает покоя московскому правительству. Злосчастный «Апельсин» (офисно-жилое здание, также спроектированное Фостером и вызвавшее скандал), похоже, окончательно отменяется из-за кризиса. Но Генплан еще в августе 2008 года начал разрабатывать проект перепланировки территории, а на прошлой неделе предъявил его на суд общественности. Центром нового проекта оказалась совсем не Третьяковка, а некое коммерческое здание (11–17 этажей) – главная приманка для инвестора. Предложенная планировка не устроила ни одного из участников. Третьяковка согласна на перемены, но недовольна разработанным проектом, потому что тот не решил ни один из важных для галереи вопросов. Общественный совет по культурным центрам, защищающий ЦДХ, вообще продолжает борьбу за сохранение существующего здания и по-прежнему надеется, что его признают памятником архитектуры. Да и жители района «Якиманка», которым предложили высказать свои мнения о проекте, особой радости не выражают – по представленным планам просто непонятно, что они будут видеть из своих окон. На следующей неделе должны состояться общественные слушания, которые уже саркастично называют художественным словом «перформанс» (читай – спектаклем). А территория Парка искусств, между тем, по-прежнему напоминает кладбище скульптур.
Единственный проект, с которым, похоже, пока все в порядке, – музейный городок ГМИИ имени Пушкина, который продолжает развиваться по намеченному плану: сейчас идет реставрация здания Дворянского собрания, начинается строительство депозитария. В марте будут подведены итоги конкурса по выбору организации, которая займется проведением реконструкции, подразумевающей создание на Волхонке единого музейного комплекса. ГМИИ надеется, что им окажется Норман Фостер и что кризис не отпугнет инвесторов от столь масштабного строительства.
Владимир Скосырев 