Историю нельзя изменить в угоду тому или иному режиму. К ней нельзя добавить эффектную и привлекательную для всех концовку. Но ею можно спекулировать, натравливая одних людей на других. Какую выгоду извлекут политические элиты России и Эстонии из событий вокруг Бронзового солдата? Скорее всего никакой. При этом имиджевые потери для обоих государств будут весьма ощутимыми, а чувство недоверия между эстонцами и русскими – естественно, среди тех, кому оно присуще, – усилится.
Политическая борьба – дело изнурительное, а политизация отношений двух стран сегодня близка к высшей точке. Это значит, что России и Эстонии уже скоро придется обнаружить в себе склонность к компромиссу. Однако есть опасность, что, прежде чем это произойдет, в Таллине прольется кровь.
В связи с началом подготовки к раскопкам у Бронзового солдата МИД России предупредил вчера эстонские власти, что их действия могут повлиять на дальнейшее развитие двусторонних отношений. «Особую озабоченность вызывает то, что все это происходит на фоне непрекращающихся действий по героизации сторонников нацизма в Эстонии и ряде других европейских стран», – подчеркивают на Смоленской-Сенной.
Эстонские власти расставляют акценты по-другому. Правительство подчеркивает, что целью раскопок на Тынисмяги является установление личностей похороненных там солдат, а также их числа. Власти Эстонии никогда не обсуждали возможность уничтожения памятника Воину-освободителю, утверждает премьер-реформатор Андрус Ансип. По его словам, после окончания работ по идентификации останки будут перезахоронены с почестями на военном кладбище; туда же переместят и Бронзового солдата.
Недопустимо, говорит Ансип, что на могилах на Тынисмяги поют, пляшут и пьют водку. Совсем недавно у премьера появился козырь, позволяющий ему подавать свою политику в еще более выгодном свете. «Все надо делать прилично, не уподобляясь России, где у военного монумента в Химках справляли свои естественные надобности проститутки», – сказал Ансип.
49% населения Эстонии и 57% таллинцев, судя по опросам, выступают против переноса Бронзового солдата. Этот аргумент использует мэр Таллина центрист Эдгар Сависаар, считающий действия правительства недальновидными.
Эстонское правительство не получило открытой поддержки из-за рубежа. Но, с другой стороны, эмоции российских властей, смешивающих в один «коктейль» чувства родственников жертв фашизма, героизацию нацизма и угрозы экономических санкций в адрес страны – члена ЕС, также не находят особых симпатий. Позицию европейцев можно сформулировать так: могилы воинов тревожить не нужно, но если возникает необходимость в перезахоронении, то это надо делать достойно.
Москва и Таллин не имеют соглашения о защите воинских захоронений и через 16 лет после распада СССР. Этот простой факт показывает, насколько для Москвы был до сих пор значим данный вопрос. События вокруг Бронзового солдата, в том числе его осквернение, начались не сегодня и не год назад, а в период обретения эстонцами независимости.
Балтийские элиты заняты поисками приемлемой исторической версии для своих народов, и битвы вокруг памятников являются, возможно, неизбежной частью этого процесса. Однако Россия в поиске не находится. Почему же тогда российские власти не приложили достаточных усилий, чтобы защитить договорно-правовым образом памятники и воинские захоронения там, где господствуют иные взгляды на недавнюю историю? Российскому правительству неплохо бы ответить на этот вопрос. По крайней мере для себя.
Ольга Соловьева 
