Продовольственная безопасность дорого обходится населению

Для россиян отечественные продукты в среднем на 10% дороже, чем импортные. Фото Интерпресс/PhotoXPress.ru

Президентская академия РАНХиГС предлагает развернуть аграрный сектор лицом к населению. Нынешний официальный приоритет наращивания экспорта снижает доступность для граждан важных продуктов питания. Продовольственное эмбарго спровоцировало рост цен на отечественное продовольствие, которое оказалось дороже импортных аналогов. Ученые советуют смягчить продуктовое эмбарго, которое отсекает население РФ от более дешевых продуктов питания с мировых рынков.

Чиновники выбрали для отечественного сельского хозяйства новый стратегический вектор развития – наращивание экспорта продовольствия и сельскохозяйственного сырья.

В качестве новой цели в последнем майском указе президента Владимира Путина поставлена задача удвоения экспорта продовольствия за шесть лет до 45 млрд долл. в год (в понедельник министр сельского хозяйства РФ Дмитрий Патрушев доложил президенту, что по итогам 2018 года ожидается экспорт на 26 млрд долл.).

Цель удвоения экспорта возникла после того, как чиновники объявили о скором достижении достаточного уровня самообеспечения страны продовольствием. «Мы близки к исполнению доктрины продовольственной безопасности», – объявил год назад премьер Дмитрий Медведев, напоминая о документе 2010 года.

Однако сегодня российские специалисты считают, что цели и критерии в доктрине продовольственной безопасности 2010 года были назначены не вполне адекватные. Они, в частности, не учитывают доступность продовольствия для всего населения страны. Продовольственная безопасность – это не только обеспечение высоких темпов развития сельского хозяйства. Это – обеспечение физического и экономического доступа к безопасному продовольствию всех граждан страны, независимо от доходов. О такой смене приоритетов рассказали представители РАНХиГС на презентации своего «Мониторинга состояния продовольственной безопасности России в 2014–2017 годах».

Стандартные подходы к оценке продовольственной безопасности в России базируются на оценке объемов производства, потребления и продовольственной независимости. Однако это противоречит общепринятому мировому подходу, когда продовольственная безопасность – это обеспечение физического и экономического доступа к безопасному продовольствию для полноценной жизни каждого жителя, сообщают в РАНХиГС.

С одной стороны, ученые отдают должное отечественным аграриям, которые после введения в 2014 году запрета на импорт продовольствия из ЕС и других стран нарастили производство, однако если смотреть с позиции именно гражданина, стоящего у полок продуктового магазина, то не все так однозначно.

Начнем с того, что импортозамещение, если исходить из количественных показателей, прошло вполне удачно. Уровни продовольственной независимости, установленные доктриной продовольственной безопасности, не достигнуты только по молоку. Интегральный показатель импортозависимости с учетом экспорта упал с 11,1% в 2013 году до 4,5% в 2017-м. Доля импортных продовольственных товаров в товарных запасах снизилась с 36% (2013) до 22% в третьем квартале 2018 года.

Но импортозамещение происходило на фоне роста доли расходов населения на питание в расходах на конечное потребление: в сельских семьях с 41,8 до 43,3%, в городских – с 31,3 до 34,4%. А в беднейших семьях этот показатель вообще вырос до 53,3%. Доля семей, в структуре потребительских расходов которых расходы на питание составляют более 50%, выросла с 20,8 до 23,4%.

Исследователи обращают внимание, что данные бюджетных обследований о потреблении слабо коррелируют с данными о розничных продажах продовольствия. Замеры балансов продуктов, бюджетные обследования показывают, что после сильного снижения потребления в 2014–2015 годы оно вроде бы восстановилось в 2016 году. Но данные о розничных продажах продовольствия в постоянных ценах противоречат этому. Продажи снижались с августа 2014-го до июня 2017 года, упав на 13% по сравнению с 2012 годом. Однако и в 2018 году уровень покупок не превысил уровня 2015 года и был ниже уровня 2014 и 2013 годов.

Ученые призывают отходить от оценки средних показателей и больше внимания уделять наименее обеспеченным людям, многие из которых находятся на грани голода. Продовольственная и сельскохозяйственная организация ООН ФАО устанавливает границу голода в интервале 1,6–2 тыс. ккал в день, а аналогичная американская организация USDA – 2,1 тыс. ккал, при этом в России калорийность набора продуктов питания у 10% населения, доходы которых самые низкие в стране, остается на грани недоедания – 2069 ккал в день в 2017 году.

«Эти люди срочно должны попасть под защиту государства», – говорится в мониторинге РАНХиГС. По расчетам ученых, чтобы недоедающих из первой децильной группы довести до уровня потребления хотя бы второй группы, потребуется 144 млрд руб. по программам продовольственной помощи. Напомним, что Минпромторг уже который раз переносит запуск программы продовольственной помощи. Министр промышленности и торговли России Денис Мантуров заявлял, что запуск программы продовольственных карточек, по которым граждане смогут приобрести самые простые продукты, может произойти в 2019 году. По его словам, объем ежегодных выплат в рамках продпомощи гражданам может составить около 10 тыс. руб. на человека в год.

Авторы мониторинга РАНХиГС отмечают, что в ситуации, когда значительная часть населения не может купить рекомендуемый Минздравом набор питания, замещение импортных продуктов российскими оправданно, только если цены на российское продовольствие не выше, чем на импортное. Однако на деле получается, что ориентация на российские продукты ухудшает доступ населения к продовольствию с экономической точки зрения.

По оценке Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), которая приводится в мониторинге, население России в 2014–2016 годах переплачивало в среднем 10% по сравнению с ценами на мировом рынке. Самая большая переплата была в 2016 году, когда при покупке продовольствия россияне переплачивали около 14% по сравнению с импортными аналогами. «Для расширения экономического доступа к продовольствию смягчить продовольственное эмбарго для поступления дешевых продуктов и продолжить модернизацию отраслей с применением прямых субсидий, которые могут потенциально обеспечить конкурентную цену с импортными продуктами после модернизации. В противном случае искусственное сокращение конкуренции в виде ограничения рынка будет сохранять условия для неконкурентности отдельных видов российской продукции (говядина, молоко, свинина, томаты закрытого грунта)», – говорится в мониторинге.

Пока животрепещущие вопросы о том, будут ли в РФ менять подходы к пониманию продовольственной безопасности, делая упор не на объемы производства и экспорта, а на обеспечение физического и экономического доступа к продовольствию всех граждан независимо от уровня дохода, остаются подвешенными. И, конечно, остается вопрос о смягчении эмбарго. Если количественные показатели, закладывавшиеся в доктрину продбезопасности, выполнены, получается, что отечественные аграрники сполна воспользовались форой для занятия искомой доли на рынке. Так, может быть, действительно пора приоткрыть занавес, чтобы теперь ценовую фору получил и простой потребитель? n

«Многие сельхозпроизводители считают, что эмбарго – это хорошо, убрали конкурентов. Но вместе с конкурентами, пармской ветчиной и диковинным сыром убрали и более дешевые продукты, – сказала «НГ» директор Центра агропродовольственной политики Института прикладных экономических исследований (ИПЭИ) РАНХиГС Наталья Шагайда. – Для продовольственной безопасности важен не только сельхозпроизводитель, но и потребитель. Для защиты своего сельхозпроизводителя надо использовать другие способы поддержки: прямые платежи на срок проведения модернизации отраслей, продукты которых могут быть конкуренты на внутреннем и – как следствие – на внешнем рынке. Это вполне соответствует требованиям ВТО. И желательно расширить круг сельхозпроизводителей-получателей поддержки. По тем данным, которые у нас есть, мы не видим, что это происходит».

«При смягчении или отмене эмбарго потребитель получит более дешевый продукт, а производитель – поддержку, чтобы тоже производить такие же дешевые продукты в условиях конкуренции, – продолжает Шагайда. – Запреты на ввоз продовольствия и создание преимуществ отдельным компаниям вряд ли стимулируют снижать издержки производства сельхозпродукции как самим производителем, так и государством, от которого также в значительной мере эти издержки зависят. То есть, нужно изменить принцип защиты своего сельхозпроизводителя, чтобы не обижать своих потребителей».