Российское будущее предусмотрено не для каждого пенсионера

Некоторые виды производств в России, похоже, придется сохранить вопреки технологическому рывку. Фото РИА Новости

Повышение пенсионного возраста не поможет сбалансировать систему: рынок труда получит значительно меньший приток работников, чем ожидают авторы реформы. Об этом предупреждают специалисты Института экономики роста. Правда, часть их альтернативных предложений тоже выглядит спорно: например, предложение взимать соцвзносы со всех доходов граждан. Пенсионная реформа пока обсуждается, но в воздухе уже повисает вопрос: способно ли государство предложить населению такую гибкую модель рынка труда, которая учтет и технологический рывок, и необходимость создания особых рабочих мест для пожилых?

Специалисты Института экономики роста им. Столыпина предупредили: за счет одного повышения пенсионного возраста сбалансировать систему не получится.

Они уточняют: численность женщин в России в возрасте 55–62 года «составляет, по данным Росстата на 1 января 2017-го, 9,2 млн человек, а мужчин в возрасте 60–64 года – 3,96 млн человек». Итого 13,16 млн. «Но из них 3,5 млн инвалидов, – добавляют исследователи. – И это при условии, что при повышении пенсионного возраста значительная часть лиц старшего возраста не захочет оформить инвалидность». «То есть условно здоровых «новых работников» у нас только 9,6 млн человек. А для полной балансировки необходимо 13,4 млн дополнительных здоровых работников-плательщиков», – отмечают в институте.

Как пояснила «НГ» директор Института экономики роста Анастасия Алехнович, эксперты оперируют имеющимися в их распоряжении официальными оценками «потребности Пенсионного фонда России (ПФР)» в дополнительных взносах от работников для балансировки пенсионной системы. Но даже эти официальные оценки «не бьются друг с другом», замечает она. Анонсированное повышение пенсионного возраста обеспечит дополнительные взносы в ПФР от значительно меньшего количества людей, чем требуется исходя из оценок чиновников, говорит Алехнович. Хотя, уточним, близкие к профильным ведомствам источники назвали упомянутые оценки потребностей ПФР завышенными.

При этом есть две проблемы. Во-первых, для российского рынка труда характерны следующие признаки: значительная доля занятых низкоквалифицированным трудом, избыточная занятость в госсекторе и теневая занятость. То есть мы имеем огромный человеческий резерв, который поможет в будущем решить проблему дефицита кадров. Напомним, ранее Институт им. Столыпина оценивал этот резерв в 10 млн человек (см. «НГ» от 29.05.17, 15.09.17). Центр макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования приводил похожие оценки: технологический рывок может привести к высвобождению за период до 2035 года 9–11 млн работников (см. «НГ» от 26.07.18).

Во-вторых, на самом деле мы имеем дефицит рабочих мест, а не рабочих рук. И после повышения пенсионного возраста все эти граждане, которые не смогут найти работу, станут новым бременем для бюджета. Как говорит Алехнович, бюджетная экономия от пенсионной реформы будет краткосрочной, через несколько лет нагрузка на бюджет возрастет. 

В институте первоочередными считают иные меры – те, которые мотивируют бизнес и граждан работать «вбелую». Например, снижение ставки страховых платежей в ПФР с фонда оплаты труда («минимум до 14%»), передача пенсионных счетов в собственность граждан и т.д. Важно понимать, что пенсионная система на 80% зависит от состояния экономики, добавляет Алехнович.

Правда, среди предложений института есть и другие меры, которые могут показаться уже спорными. Пример – предложение «взимать социальные взносы со всех доходов граждан, включая доходы индивидуальных предпринимателей и дивиденды».

Сторонники и противники реформы ломают копья, но при этом один из главных вопросов, поставленных реформой, остается без вразумительного ответа: готово ли в принципе государство предложить населению такую гибкую модель рынка труда, которая ответит на технологические вызовы времени и при этом сохранит социальную устойчивость, обеспечив население рабочими местами с учетом региональной специфики и возрастных изменений работников?

Как вчера пояснили «НГ» в пресс-службе Минтруда, «для недопущения напряженности на рынке труда правительство будет выделять из федерального бюджета по 5 млрд руб. ежегодно на профессиональное обучение граждан старшего возраста, ежегодный охват – до 80 тыс. человек».

Но пенсионная реформа – это не просто отсрочка выхода граждан на пенсию, она не может сводиться к примитивным решениям. Если мы поставили перед собой цель провести модернизацию и одновременно с этим ослабить пенсионную нагрузку на экономику, заставив граждан работать дольше, то тогда необходимо кардинально пересмотреть существующие подходы к рынку труда, структуре занятости, созданию рабочих мест.

Ведь получается, что, с одной стороны, в России должны появляться своего рода высокотехнологичные анклавы, умные эффективные производства. Но с другой стороны, пожилые работники, которые все же не смогут оседлать технологическую волну, не должны прозябать на обочине жизни и превращаться в маргиналов и нищих.

Значит, для них нужно будет придумывать какие-то иные рабочие места – допустим, в сфере туризма и услуг, в производственной сфере. Остается только гадать, что это могут быть за виды работ: ручное производство сувениров, изготовление на продажу местных блюд, что-то еще? Готов ли бизнес заняться созданием таких рабочих мест, возьмет ли на себя эту обязанность государство? Очевидно, что одного только переобучения пожилых работников, на которое возлагают надежды в правительстве, будет недостаточно для решения всех проблем.

В Минтруде, однако, настаивают: «Структура занятости в целом не претерпит существенных изменений. По-прежнему граждане старших возрастов будут трудиться в более традиционных секторах, молодежь – в более технологичных, новых и быстро развивающихся».

Опрошенные «НГ» эксперты предупреждают: не всех работников и не везде готовы держать предприниматели. «Есть те сферы, где проще взять более молодого специалиста, который уже обладает необходимыми компетенциями, а не переобучать работников старших возрастов (финансовая сфера, IТ)», – считает доцент Российского экономического университета Людмила Иванова-Швец.

«Конечно, государство должно разработать меры поддержания занятости для возрастных граждан: программы переобучения, создания своего бизнеса, создания дополнительных рабочих мест. Это может быть прежде всего в сфере услуг. Особенно такие меры важны в тех регионах, где слабо развита промышленность. Но бизнесу заниматься этим совсем неинтересно, если только государство не предложит какие-либо поощрительные меры», – говорит Иванова-Швец.

Как ранее замечали специалисты Центра трудовых исследований и Лаборатории исследований рынка труда Высшей школы экономики, инвестиции в переобучение – производное от инвестиций в новые технологии: если в экономике по тем или иным причинам нет на них спроса, то его нет и на более компетентных работников. 

«Не решается эта проблема и простым повышением пенсионного возраста (увеличивается период возврата инвестиций в переобучение) – в этом случае на рынке станет больше пожилых людей с устаревшим человеческим капиталом», – предупреждали экономисты в своем исследовании «Российский рынок труда: тенденции, институты, структурные изменения». И если спрос на рабочую силу и будет расти, то опять-таки на молодую рабочую силу, предложение которой сильно сокращается.

«Переформатирование рынка труда означало бы комплексное изменение всей институциональной конфигурации, которая сложилась», – добавляют исследователи. Но прежде чем приступать к таким изменениям, нужно понять, какая нужна альтернатива, чем она лучше существующей системы, какими будут экономические и политические издержки. И самое главное – частичные реформы скорее всего будут отторгаться, а комплексная реформа, затрагивающая все институты сразу, – крайне сложное и рискованное предприятие.