Ольга Соловьева
Далеко не все китайские проекты за рубежом оказываются прибыльными. Фото Reuters
Прямые китайские нефинансовые инвестиции за рубеж за первые девять месяцев 2017-го сократились более чем на 40%. В КНР такое падение объясняют новыми правилами, которые препятствуют вывозу капиталов за рубеж и поощряют инвестирование в реальные секторы экономики. При этом для китайских властей коммерческая эффективность вложений далеко не главный приоритет. Нередко в Поднебесной заливают дешевыми кредитами проблемы убыточных предприятий.
Согласно данным Министерства коммерции Китая, с января по сентябрь текущего года китайские инвесторы вложили немногим более 78 млрд долл. в 5159 предприятий в 154 странах и регионах мира. «Эти средства ушли преимущественно в сферу лизинговых и коммерческих услуг, обрабатывающую промышленность, оптовую и розничную торговлю, а также сектора, связанные с информационными технологиями», – уточняют китайцы.
Однако 78 млрд долл. инвестиций – это почти на 42% ниже аналогичных показателей прошлого года. В КНР такое снижение связывают с «правительственными усилиями по пресечению нерационального вложения средств в зарубежную экономику».
Напомним, еще в августе текущего года были введены новые ограничения для вложений за рубеж. Так, они лимитировали или запрещали прямые зарубежные инвестиции из Китая в такие сектора, как недвижимость, гостиницы, развлечения, спорт и казино. «Чиновники намерены таким образом остановить отмывание денег и обуздать «иррациональные» инвестиции за рубежом», – замечала западная пресса.
Китайцы же прямо заявляют: власти страны будут поощрять инвестиции, связанные с промышленностью и технологиями. И в первую очередь инвестиции, направленные на развитие инициативы «Пояс и пути», подчеркивал представитель Министерства торговли Гао Фэн.
Впрочем, пока в страны, расположенные вдоль китайского проекта «Пояса и пути», инвесторы из КНР вкладывают не так уж активно – на них приходится сегодня около 12% всех китайских инвестиций, или 9,6 млрд долл. «По сравнению с январем–сентябрем минувшего года их доля в китайских инвестициях выросла на 4 процентных пункта», – подчеркивают в Минкоммерции Китая. Однако, как замечает China Daily, в течение первых трех кварталов этого года китайские инвестиции в Камбоджу, Лаос, Малайзию и Россию в годовом выражении выросли на 83%, 69%, 68% и 34% соответственно.
Очевидно, инвестиции в проекты Шелкового пути будут продолжены, уверен преподаватель Академии народного хозяйства и госслужбы Дмитрий Саприка. А текущее падение инвестиций эксперты «НГ» связывают в первую очередь с борьбой КНР против вывоза капиталов за рубеж. Еще в 2013–2014 годах китайские инвестиции за рубежом не были диверсифицированы по секторам, указывает завотделением востоковедения Высшей школы экономики Алексей Маслов. «Сейчас китайские власти пытаются упорядочить их, поставить под контроль», – поясняет он.
Можно также предположить, что не только лишь желание препятствовать оттоку средств за рубеж заставляет китайцев ограничивать инвестиции в другие государства. Проблема в том, что сами китайские компании и госструктуры иногда не умеют эффективно работать с зарубежными активами, замечают в Институте мировой экономики Петерсона. А эксперты ООН ранее, оценивая деятельность китайских предприятий за рубежом, сообщали, что как минимум четверть из них убыточны. «Из 123,1 млрд долл., вложенных китайскими предприятиями в другие страны и регионы мира, большая часть приходится на госпредприятия. До 57% инвестиционных компаний финансируются китайскими госбанками, и только 25% финансируются международными структурами», – следует из отчета ООН по деятельности китайских предприятий за рубежом. Основные причины неэффективности китайских инвестиций за рубежом – неглубокое знание условий работы на зарубежных рынках, а также конкуренция со стороны местных игроков, замечали эксперты ООН. В качестве примера подобного промаха в ООН приводили проект вложений компании CITIC Pacific в австралийские рудные месторождения. «Расходы вместо предполагаемых 3 млрд выросли до 10 млрд долл. Причина – в австралийских законах и требованиях к технике и рабочей силе. Компании, например, вместо привычных бараков для китайских работников пришлось строить жилой комплекс с комнатами на каждого человека, бассейном и тренажерным залом, а завезенным из Китая рабочим также пришлось сдавать экзамены на знание английского языка», – поясняли эксперты. «До 40% китайских инвестиций могут оказаться неэффективными», – сообщает «НГ» Алексей Маслов. Не знающие местной специфики китайские предприниматели часто прогорали, продолжает он.
Неэффективны не только китайские предприятия, работающие за рубежом, но и те, что функционируют внутри страны. «Примерно треть предприятий промышленных секторов в КНР (угледобывающая и алюминиевая промышленность, черная металлургия, цемент, стекольная промышленность) – это, по сути, «зомби». Это убыточные компании, которые держатся на плаву лишь за счет поддержки банков», – рассказывала в СМИ главный экономист Альфа-банка Наталья Орлова.
Не приносят особой прибыли почти все китайские высокоскоростные магистрали (ВСМ) в стране, которые активно субсидирует китайское правительство. «ВСМ убыточны как в плане строительства, так и в плане обслуживания. Финансирование получается из государственных банков в виде ссуд железнодорожной корпорации и региональным властям. Срок окупаемости относительно коротких веток между крупными городами – 15–16 лет при пассажиропотоке около 30 млн человек в год. Выход «в ноль» магистралей в отдаленных районах со сложным рельефом практически невозможен», – сообщают аналитики.
Кроме того, КНР и ранее, и сейчас продолжает активно вкладываться в заведомо невыгодные для себя проекты. «К примеру, Китай щедро финансировал заведомо убыточный проект железной дороги Пекин–Лхаса», – рассказывал руководитель программы «Россия в Азиатско-Тихоокеанском регионе» Московского центра Карнеги Александр Габуев (см. «НГ» от 19.05.17).
Убыточными являются и практически все перевозки контейнерными поездами из Китая в Европу, сообщал научный сотрудник Центра Азиатско-Тихоокеанских исследований Дальневосточного отделения Российской академии наук Иван Зуенко. «Объемы этих перевозок постоянно увеличиваются, а тарифы понижаются», – говорит он, подчеркивая, что убытки щедро компенсирует китайский бюджет. «Основным механизмом поддержки стало возмещение транспортным компаниям разницы между стоимостью морских и железнодорожных перевозок. Например, по итогам первого полугодия 2015 года для покрытия убытков госкомпании, использующей контейнерный маршрут Ухань–Синьцзян–Европа, управление транспорта города Ухань из городского бюджета перевело на счет фирмы средства из специального «компенсационного фонда» в размере 30 млн юаней (или 4,5 млн долл.)», – объясняет Зуенко. Получается, что фирмы используют невыгодные для себя маршруты, надеясь на компенсацию из казны. «И если по каким-то причинам Пекин прекратит спонсировать сухопутную логистику, перспективы ее самостоятельного развития весьма туманны», – полагает он.
Неэффективные же предприятия и даже целые отрасли Пекин щедро заливает дешевыми государственными кредитами. К примеру, с 2010-го по 2015 год Китай инвестировал около 13 млрд долл. в энергетический сектор Южной Африки. И основу этих вложений составили именно государственные кредиты. Другой вопрос, насколько эффективными эти вложения в итоге оказались.
Проблема высокой закредитованности Китая как результат никуда не исчезает. Так, еще в конце 2016 года Банк международных расчетов (Bank for International Settlements, BIS) обращал внимание на опасное соотношение общего долга Китая к ВВП. По данным BIS, общий долг Китая, включая обязательства государства, компаний и домохозяйств, в марте 2016 года достиг 27,2 трлн долл., что составляет 225% ВВП. Для сравнения: этот показатель для еврозоны составляет 271%, Великобритании – 266%, Японии – 394%. Средний показатель для развитых экономик мира – 279%. Беспокойство у экспертов вызывает и скорость, с которой растет долг Китая, ведь еще в 2008 году он не превышал 147% ВВП (см. «НГ» от 08.11.16).
При этом в период с 2017-го по 2021 год долговая нагрузка Поднебесной может вырасти до 45 трлн долл., сообщало в конце сентября рейтинговое агентство Standard&Poor’s. «Большая часть корпоративной задолженности в Китае приходится на госкомпании, которые зачастую более громоздки и менее эффективны, чем частные, и имеют более легкий доступ к дешевым кредитам», – замечали в S&P. Ранее Международный валютный фонд предупреждал о том, что рост кредитования в Китае вышел на «опасную траекторию», и призвал к «решительным действиям».
