Средний класс еще жив, но не уверен в своем будущем

Покупка автомобиля в долг не добавляет владельцу оптимизма. Фото Reuters

В информационных лентах сошлись две парадоксальным образом связанные новости. С одной стороны, Институт Гайдара и РАНХиГС увидели экономический ужас в глазах сограждан со средним достатком, с другой – Ассоциация европейского бизнеса заметила тех же граждан в очередях за автомобилями: в сентябре 2017 года продажи легковых и легких коммерческих автомобилей выросли на 17,9%. «НГ» постаралась разобраться, как совмещаются два этих фактора.

Почти 60% представителей среднего класса России в той или иной степени испытывают страх перед будущим, сообщили в октябрьском выпуске мониторинга экономической ситуации Институт Гайдара и РАНХиГС. За последний год 12% испытывали его часто, четверть опрошенных (25,4%) иногда, а 21,4% – испытывали, но редко. 41,2% не были подвержены этому чувству никогда.

В среднем классе ученые выделяют так называемое ядро и три группы по степени удаленности от него – ближнюю и дальнюю периферии, а также нижние слои. Они отмечают, что для групп, стоящих на нижних ступенях социальной лестницы, неуверенность в завтрашнем дне присуща в еще большей степени. За последний год страх перед будущим испытывали 64,6% представителей дальней периферии и почти 70% нижних слоев среднего класса.

По данным Левада-Центра, помимо общечеловеческих страхов болезни и смерти, страх бедности занимал в сентябре третью позицию в этом рейтинге с 3,2 балла из 5 возможных. Еще два экономических страха – потери сбережений и работы – на девятом-десятом местах с 2,7 балла.

По мнению психолога Леонида Третьяка, страх обнищания и потери имущества чаще характерен именно для представителей среднего класса, потому что эти люди приложили немалые усилия для приобретения финансовой устойчивости. Однако часто они становится заложниками собственных активов, на сохранение и преумножение которых приходится тратить большие усилия.

В сентябре заложниками материальных активов не побоялись стать почти 150 тыс. россиян. Точнее, такое количество легковых авто было куплено в стране, а это на 17,9% больше, чем в сентябре прошлого года. Значительный рост продаж наблюдается с мая, ежемесячно они растут на 15–18% в сравнении с тем же периодом 2016 года.

На рост спроса и продажи влияют стабилизация экономики и программы господдержки, считает зампред правления «АвтоСпецЦентра» Александр Зиновьев. «Бюджетные автомобили очень часто приобретаются в кредит, и долговые обязательства, как правило, не добавляют потребителям уверенности в завтрашнем дне. Особенно это касается регионов, где доход многих жителей нестабилен», – сказал «НГ» Зиновьев.

«Некоторый рост потребительской активности среднего класса объясняется скорее реализацией отложенного спроса, имевшего место в острую фазу кризиса, когда ожидалось  обвальное падение доходов, чем нынешний, пока слабо наблюдаемый представителями среднего класса  рост ВВП, – сказала «НГ» завлабораторией исследований социального развития РАНХиГС Елена Авраамова. – Страх перед будущим и рост покупательной способности среднего класса не находятся в противоречии. Напротив, желание сделать сколько-нибудь  полезные или выгодные инвестиции  рассматриваются как страховка от неизвестных или нежелательных сценариев».

К апатии и страхам население приводит затяжной выход из экономического застоя, считает эксперт компании «Международный финансовый центр» Роман Блинов. «Можно, конечно, радоваться росту в 2% ВВП, но он не приводит к существенному росту благосостояния населения, к тому же это рост далеко не первой экономики мира», – сказал «НГ» Блинов.

«В таких странах БРИКС, как ЮАР или Бразилия, экономика выправляется еще медленнее, в некоторых странах еврозоны рост не превышает 1%. Дело в том, что механическое увеличение таких показателей, как ВВП или объем промышленного производства, не сопровождается заметной прибавкой в реальных доходах, активным платежеспособным спросом», – говорит шеф-аналитик компании TeleTrade Петр Пушкарев. «Средняя зарплата с 1-го квартала 2014 года по России выросла, даже согласно позитивным данным официального Росстата с 30 057 руб. до 38 619 руб. (по состоянию на июль 2017 года). Но это меньше 30% без учета инфляции – а цены по показателям и личных фактических расходов, и издержек в себестоимости для бизнеса выросли примерно вдвое. Люди не только видят и чувствуют это каждый день, но и оценивают, что же ждет их в будущем. Официально рапортуя о начавшемся подъеме Минэкономразвития озвучивает рост реальных доходов всего на 3% по 2017 году и на 4% по 2018-му. Даже если от докризисной «базы» отнять сперва «официально-статистические» 11% снижения доходов в предыдущие три года, а потом прибавлять два года по 3–4%, то получится, снижение доходов – более чем на 5%. На самом же деле люди отлично понимают, что их доходы успели упасть намного сильнее», – отмечает аналитик.

Пушкарев считает, что представители среднего класса и более и менее состоятельные люди не чувствуют пока источников будущего роста своих личных доходов: отсюда страхи, опасения и сохранение сберегательной осторожной модели поведения. «Такая проблема заметна даже в США: отсутствие инфляции при росте ВВП и при рекордно низком уровне безработицы отмечает даже председатель ФРС Джанет Йеллен, называя это «загадкой», и пока они не знают, как добиться оживления потребительского сектора, ждут роста доходов, но в условиях «новой нормальности» люди не спешат требовать более высокую зарплату, а работодатели процесс тем более не форсируют. У нас же страхи и плюс генетическая память населения намного глубже», – заключает Пушкарев.

В стране наблюдается легкий восстановительный спрос, однако ситуация в экономике не развеивает страхи среднего класса, считает старший научный сотрудник РАНХиГС Дмитрий Логинов. «Доходы населения за годы кризиса упали на 15%, тот же автомобильный рынок показал падение в 2015–2016 годах в общей сложности на 40%. И тем не менее до середины 2015 года население довольно легко относилось к кризису, надеясь, что после года-двух начнется мощный рост, который наблюдался в предыдущие годы. Но к середине 2016 года пришло понимание, что резкого роста не будет, кризис надолго – именно это и привело население в состояние легкого ужаса. И хотя в начале 2017-го падение закончилось, у людей нет понимания, когда кризис закончится и как его пережить. У среднего класса большой запрос на образ будущего, но из чего его сформировать – не понятно», – сказал «НГ» Логинов.