Ольга Соловьева
Динамика промышленного производства по данным Росстата (ОКВЭД 2) и ВШЭ, в январе 2015-го – мае 2017 года, с устранением сезонного и календарного факторов, в процентах к среднемесячному значению 2014 года. Источник: Центр развития ВШЭ
Независимые экономисты не могут согласиться с официальной картиной внезапного роста ВВП на фоне обнищания населения, падения розничной торговли и сжатия рынка жилья. Взрывное изменение нескольких показателей эксперты объясняют не выходом страны из кризиса, а изменением методики Росстата, низкой базой сравнения и даже аномально холодной погодой. Нынешнее экономическое чудо эксперты уже прозвали потемкинским ростом.
По итогам мая отечественная экономика продемонстрировала фантастические темпы роста в 3,1%. Рост промышленности в мае достиг 5,6%. За пять месяцев этого года российский ВВП вырос на 1,3%, промышленность – на 1,7%. Такой промышленный бум эксперты объясняли просто: «Росту помогли лишний рабочий день и холодная погода» (см. «НГ» от 22.06.17).
А вчера список причин экономической аномалии пополнился еще несколькими правдоподобными объяснениями. «Основная причина – низкое качество данных по оптовой торговле и промышленному производству, которые внесли основной вклад в майский рост», – считают эксперты из Центра развития Высшей школы экономики (ВШЭ). Так, оперативная статистика по оптовой торговле уже давно зарекомендовала себя как бесполезная и даже вредная для анализа. «К примеру, значение за январь текущего года было пересмотрено на 24%, в сторону повышения. А с учетом большого веса в структуре добавленной стоимости, создаваемой базовыми видами экономической деятельности (около 17%), ненадежность статистики приводит к искажениям сводного индекса», – отмечают в Центре развития.
С промышленной динамикой также есть проблемы. «В связи с переходом Росстата в начале года на другой классификатор видов экономической деятельности сильно ухудшилось качество промышленной статистики, прежде всего в обрабатывающих производствах: респонденты, предоставляющие данные о выпуске, столкнулись с проблемой классификации сложной продукции, а Росстат – с проблемой оперативного выявления несоответствий в статотчетности. И хотя проблема носит, вероятно, временный характер, доступная промышленная статистика, агрегированная Росстатом в индексы, содержит искажения в динамике и высокую волатильность», – полагает ведущий эксперт Центра развития Николай Кондрашов.
На неразбериху в статистике указывают и эксперты Института комплексных стратегических исследований (ИКСИ). Они обнаружили, что выпуск конкретных видов продукции сокращается, а в итоговых показателях почему-то фигурирует бурный рост. Один из самых ярких примеров – выпуск пластмасс. «Так, по данным ведомства о выпуске продукции в натуральном выражении, в январе–мае 2017 года было произведено 3,2 млн т пластмассы в первичных формах. В то же время за аналогичный период прошлого года Росстат отчитался о выпуске пластмассы в размере 3,3 млн т. Однако, согласно текущим оценкам Росстата, темпы роста выпуска данной категории продукции в январе–мае 2017-го к январю–маю 2016 года составили 5,1%. Аналогичные статистические расхождения наблюдаются также в производстве автобусов, стекла, обуви и др.», – обращают внимание экономисты.
Рост объемов производства, прежде всего в обрабатывающей промышленности, носит восстановительный характер после глубокого падения в прошлых периодах, продолжают в ИКСИ.
Альтернативные оценки динамики промышленного производства показывают более сглаженную динамику промышленного производства и позволяют оценить его майский объем на уровне, который близок к апрельскому и не намного выше плюс 2% относительно среднегодового уровня 2014 года, продолжает замдиректора Центра развития ВШЭ Валерий Миронов. Тем не менее даже с учетом этого «определенное улучшение промышленной конъюнктуры имеет место».
Правда, даже за сглаженным промышленным ростом не следует улучшение динамики с реальными доходами населения. Причины такого противоречия попытались вчера найти экономисты дискуссионного клуба компании ФБК. Все то, что мы сегодня наблюдаем, крайне сложно назвать устойчивым экономическим ростом, замечает директор Центра развития Наталья Акиндинова. Впрочем, одни отрасли куда быстрее смогли выйти из кризиса в отличие от других. «Если мы разделим все отрасли на торгуемые (ориентированные на экспорт) и неторгуемые (ориентированные на внутренний рынок), окажется, что неторгуемые сектора не показывали положительных темпов роста с конца 2014 года. Ориентированные же на экспорт вышли из кризиса куда быстрее», – рассказывает старший научный сотрудник Академии народного хозяйства и госслужбы (РАНХиГС) Михаил Андреев.
Качество роста экономики куда важнее его темпов, продолжает советник ректора РАНХиГС Владимир Гуревич. «Мы же пока можем дать лишь механический рост ВВП, не качественный. К примеру, «Газпром» по причине холодной зимы в Европе увеличил поставки газа – это дало сиюминутный прирост экспорта, прирост ВВП. Но в целом это ни о чем не говорит. Следующая зима может быть теплой – и такого эффекта мы уже не увидим», – обращает внимание экономист. И если мы будем гнаться за выполнением наказа президента Владимира Путина по экономическому росту выше среднемировых – это будет не более чем потемкинский рост, считает он.
Вопрос о качестве роста и качестве инвестиций действительно принципиальный. Для доказательства этого Гуревич приводит убийственный пример: инвестиции в строительство печально известного стадиона «Зенит-Арена» росли на протяжении 10 лет, но это никак не способствовало качественному росту экономики.
И точно так же: за улучшением нескольких макроэкономических показателей не следует улучшение качества жизни россиян. «Если, к примеру, мы сократим импорт качественных лекарств и наладим производство не очень хороших у нас, то мы увеличим рост ВВП, но вместе с тем снизим качество жизни граждан», – продолжает Гуревич. Такое положение может в итоге привести к механическому росту ВВП, не связанному с улучшением качества жизни людей.
У нас вообще очень слабая корреляция между ростом экономики и улучшением благосостояния граждан, подтверждает директор Института стратегического анализа ФБК Игорь Николаев. По его словам, это можно объяснить структурой доходов населения. «Доходы населения включают зарплаты, доходы от предпринимательской деятельности, социальные выплаты и доходы населения от собственности. И очень характерно, что за последние годы доля соцвыплат в структуре доходов населения заметно увеличилась», – сообщает Николаев. Так, в 2016 году доля соцвыплат достигла своего максимума – 19,2% в структуре доходов. «Это даже больше, чем в советское время. Для сравнения: доля соцвыплат в 2007 году составляла всего 11,6%», – продолжает эксперт. В отличие от соцвыплат доходы от предпринимательской деятельности в общей структуре доходов населения, наоборот, снижаются. «В 1993 году их доля составляла 18,6%. По итогам 2006-го – уже лишь 7,8%», – поясняет Игорь Николаев. «Получается, что доходы от предпринимательства уменьшаются на фоне роста доли доходов от соцвыплат. То есть теперь доходы населения в большей степени зависят от государства и в меньшей степени от предпринимательских заработков. Если вспомнить, что многие соцвыплаты (пенсии, материнский капитал, стипендии) последние пару лет не индексировались, становится понятно, почему даже при росте ВВП мы не наблюдаем роста доходов населения», – сетует экономист.
