Ольга Соловьева
Экономист Джозеф Стиглиц сомневается в успехах РФ на пути к рыночной экономике.
Фото Reuters
Состояние российской экономики и ближайших стран красноречиво показывает неспособность их лидеров обеспечить долгосрочное благосостояние. Именно так воспринимают российскую экономику некоторые критически настроенные экономисты. Ведь даже несмотря на 25 лет, эти страны не смогли эволюционировать до статуса «нормальной» рыночной экономики. Вместо этого за четверть века Россия возвела достаточно успешный «госкапитализм для своих».
Лауреат Нобелевской премии по экономике, профессор Колумбийского университета Джозеф Стиглиц относится к ярым критикам либеральных реформ в России. Ранее он активно критиковал особенности проведения приватизации в России в 1990-х годах. Сейчас же, спустя почти 25 лет после краха СССР и начала либеральных реформ на постсоветском пространстве, экономист приходит к неутешительным выводам.
В частности, рассказывает Джозеф Стиглиц в своей статье, опубликованной во французской газете Echos, и российские лидеры, и лидеры соседних с ней стран оказались не слишком эффективными управленцами в вопросах стимулирования долгосрочного экономического роста. «Россия когда-то была одной из двух мировых сверхдержав, а сейчас ее ВВП равен примерно 40% ВВП Германии и едва превышает 50% ВВП Франции. А по продолжительности жизни Россия находится на 153-м месте в мире, сразу за Гондурасом и Казахстаном», – обращает внимание Стиглиц. Другой вопрос – насколько правомерно в принципе сравнивать рыночные экономики с плановыми.
По уровню подушевого дохода Россия сейчас на 73-м месте в мире (по паритету покупательной способности), значительно уступая бывшим странам – сателлитам СССР в Центральной и Восточной Европе, продолжает нобелевский лауреат. «Страна также лишилась и промышленности: подавляющая часть ее экспорта приходится на природные ресурсы», – говорится в статье. В итоге, заявляет экономист, Россия так и не стала страной с «нормальной» рыночной экономикой, а стала своеобразной разновидностью госкапитализма для своих.
Конечно же, соглашается Стиглиц, после 70 лет коммунизма переход к демократической, рыночной экономике не мог быть простым. «Но поскольку у демократического, рыночного капитализма имелись преимущества по сравнению с системой, которая тогда развалилась, предполагалось, что экономика начнет процветать, а граждане начнут требовать расширения своих прав», – рассказывает он.
Однако что-то в результате пошло не так. По мнению Стиглица, на Россию негативно повлиял «порочный вашингтонский консенсус». В частности, продолжает он, влияние консенсуса выражалось в сильнейшем акценте на приватизации, «который сделали реформаторы, не обращая внимания на то, как именно она происходила». «Скорость была важнее всего остального – в частности, построения институциональной инфраструктуры, которая необходима для нормальной работы рыночной экономики», – напоминает нобелевский лауреат.
И сегодня, когда прошло уже более 25 лет после начала процесса перехода к рыночной экономике, те, кто утверждал, что сам факт появления права на частную собственность приведет к повышению спроса на соблюдение принципов верховенства закона, должны признать, что они ошибались, советует Стиглиц. «Россия и многие другие страны, вступившие в переходный период, отстают от развитых стран еще больше, чем раньше. В некоторых из этих стран ВВП сейчас ниже, чем был в начале процесса», – подчеркивает он.
В итоге ошибочные идеи, даже с самыми лучшими намерениями, могут иметь очень серьезные последствия, резюмирует эксперт.
Заметим, это не первое подобное заявление экономиста. Нобелевский лауреат является одним из ярых критиков «вашингтонского консенсуса», под которым подразумевается тип макроэкономической политики конца XX века, рекомендованный Международным валютным фондом (МВФ) и Всемирным банком для стран, испытывающих финансовый и экономический кризис. По мнению Стиглица, проведение такой политики в ряде развивающихся стран было ошибкой. В свою очередь, те страны, которые не стали слепо следовать «рецептам МВФ», смогли извлечь для себя выгоду.
Китай, который отказался от стратегии быстрой приватизации и не использовал многие другие элементы «вашингтонского консенсуса», смог добиться «беспримерных экономических успехов». «С этими (российскими и др.) провалами, – говорил ранее экономист, – контрастируют огромные успехи, достигнутые Китаем, который сумел выстроить собственный путь перехода, не используя чертежей и рецептов западных консультантов».
Говоря о российских реалиях, нобелевский лауреат критиковал поспешность приватизации в России. По мнению Джозефа Стиглица, российское руководство в эпоху Ельцина сделало две основные ошибки в области экономической политики. Одна из которых – создание стимулов, которые вели скорее к изъятию прибыли, чем к достижению благосостояния. Другая же состояла в том, что не были использованы те немногие позитивные достижения, которые оставила после себя коммунистическая эпоха. «Это касается демонтажа принципа равенства. Исчезновение среднего класса, место которого заняли олигархи, а также тот факт, что миллионы людей оказались в нищете, усложнили создание демократического общества», – отмечал он в начале в 2000-х.
Утверждение же экономиста о том, что последние 25 лет фактически прошли для российской экономики впустую, российские эксперты восприняли скептически. К примеру, по уровню госучастия российская экономика в целом соответствует большинству континентальных экономик, считает директор Института политических исследований Сергей Марков. «По степени огосударствления среди нефтегазовых экономик Россия выглядит даже скромнее. Никто же не считает Мексику или Бразилию странами с нерыночной экономикой, хотя там нефтегазовый сектор принадлежит государству», – отмечает эксперт.
Сегодня примеров стран с полноценной рыночной экономикой фактически и нет, спорит директор Института проблем глобализации Михаил Делягин. Что же касается критики рецептов МВФ, то, по мысли экономиста, у Запада фактически изначально не было цели действительно построить в РФ полноценные рыночные отношения.
Вместе с тем нельзя говорить о том, что в России не были созданы рыночные институты – нет, они есть и работают. «Другой вопрос, что российская экономика пока еще остается в классе развивающихся экономик, а в работе рыночных институтов наблюдаются свои перекосы», – уточняет руководитель направления «Финансы и экономика» Института современного развития Никита Масленников. К одним из таких перекосов можно отнести разрастание госсектора. «И речь идет не только о ГУПах и МУПах, но и о компаниях с частичным госучастием», – продолжает экономист, напоминая, что доля госсектора приближается к 70%.
«Такая доля государства в экономике ведет к другим негативным тенденциям. Это и сокращение или даже искажение конкуренции, высокая доля неэффективных трат, а также коррупционные проявления», – перечисляет Масленников.
Схожая тенденция наблюдается и в соседних с РФ странах. «Более менее рыночно выглядит сегодня Казахстан. Но и его можно считать полноценно рыночным лишь формально – внутриполитический тип страны больше соответствует авторитарному режиму, что тормозит экономический потенциал», – считает эксперт. Вызывает сомнение и позиция Украины. «Страна конечно пытается перестроиться и быть более похожей на понятный рыночный режим. Но пока эти перспективы не слишком очевидны», – рассуждает он.
