Ольга Соловьева
Инфляция «в кармане» россиян может заметно отличаться от официальной. Фото Reuters
Указ президента Владимира Путина о передаче Росстата в подчинение Минэкономразвития совпал с дискуссией об адекватности замеров инфляции в стране. ЦБ меняет свою денежно-кредитную политику, ссылаясь на инфляционные ожидания граждан. А они могут существенно отличаться от официальной статистики, к которой экономисты испытывают все меньше доверия.
Повысить доверие к официальной статистике может помочь подписанный вчера президентом указ о передаче Росстата в ведение МЭР. Документ объясняет возврат Росстата целями «совершенствования госуправления в сфере официального статистического учета, повышения эффективности системы госстатистики и оптимизации структуры органов исполнительной власти».
Напомним, работу Росстата с начала года стали активно обсуждать правительственные чиновники в связи с переходом ведомства Александра Суринова на новые методики расчета данных. Наиболее же острой критике результаты работы Росстата подверглись со стороны МЭР. Еще в конце марта глава МЭР Максим Орешкин выступил с резким заявлением относительно работы ведомства. «Опубликованная Росстатом статистика за февраль является нерепрезентативной и по фундаментальным, и по техническим причинам», – заявил чиновник и пояснил, что за базу в расчетах брался 2016 високосный год, дополнительные праздничные дни были перенесены на февраль 2017-го и данные исказились. «Оказался крайне неудачным проект перехода Росстата на новую методологию: в начале года возникли частые переносы сроков публикации, текущие оценки не всегда базируются на реальных отчетных данных», – указал Орешкин.
Впрочем, Минэкономразвития, похоже, не единственное, кто сегодня недоволен работой Росстата. К примеру, некоторые экономисты сомневаются в предоставляемых службой данных по уровню инфляции в стране. «У нас сегодня рекордно низкая инфляция. Другой вопрос, насколько этим данным можно верить», – задается вопросом директор Института стратегического анализа ФБК Игорь Николаев. К примеру, продолжает он, еще в 2006 году ФБК пытались рассчитать «альтернативную инфляцию» не на основе данных Росстата, а опираясь на мониторинг цен Минсельхоза по сопоставимой группе товаров. «В итоге на основе этих данных у нас тогда получилась инфляция на два процентных пункта выше», – продолжает Николаев.
Оснований для полного доверия данным Росстата нет, соглашается партнер Matrix Captial Евгений Гавриленков. «Если мы, к примеру, посмотрим на динамику розничного товарооборота, то увидим, что сейчас обороты в продовольственном сегменте снижаются быстрее, чем в непродовольственном. Так, за первые два месяца текущего года продовольственный сектор снижался на 2,7%, а непродовольственный – на 0,9%. Однако во время предыдущих российских кризисов ситуация была прямо противоположной: граждане быстрее сокращали потребление непродовольственных товаров.
Правда, не исключает руководитель отдела изучения доходов и потребления Левада-Центра Марина Красильникова, такое поведение вполне может быть объяснено тем, что все последние годы покупали много необычно дорогой еды. «И как только стали падать доходы, люди просто стали сокращать подобное статусное потребление. В результате граждане довольно легко отказались от этих продуктов, выработав для себя новую норму потребления», – поясняет социолог.
Другой момент, который вызывает вопросы экономиста – состав продовольственной корзины на основе которой Росстат рассчитывает инфляцию. «Не во всех странах мира наблюдаются резкие скачки курсов, инфляции, санкции, которые заметно меняют потребительскую корзину населения. К примеру, для расчета инфляции в 2015 году использовалась потребительская корзина конца 2013 года. Но она фактически не применима. Структура потребления россиян серьезно изменилась с конца 2013-го», – указывает Евгений Гавриленков, сомневаясь, что в 2015 году инфляция Росстатом была рассчитана корректно. В итоге, указывает эксперт, фактическая инфляция в России могла оказаться даже ниже оценок Росстата.
Другое дело, продолжает Гавриленков, что все официальные решения в итоге принимаются на основе не совсем корректных расчетов. «Ненадежно посчитанная статистика в результате приводит к не очень качественным и правильным решениям в макроэкономике», – говорит он.
Можно сколько угодно сомневаться в данных Росстата, но других у нас нет, продолжает ведущий эксперт центра развития Высшей школы экономики Николай Кондрашов. «Методология расчета Росстатом инфляции довольно сложна», – сообщает он.
Вместе с тем инфляция «в кармане» россиян по-прежнему оказывается значительно выше официальной. Так, с октября прошлого года набор продуктов на три дня, включающий в себя буханку хлеба, литр молока, десяток яиц, курицу и килограмм картофеля, подорожал более чем на треть, рапортуют в «Общественном телевидении», основываясь на ответах потребителей.
В целом не оспаривая общее замедление инфляции в России, экономисты сомневаются в скором пересмотре Центробанком (ЦБ) своей политики. «Даже если ЦБ сейчас резко снизит ключевую ставку, это не значит, что через год это решение не приведет к разгону инфляции», – не исключает Николай Кондрашов. К примеру, за это время могут снизиться нефтяные цены, снизиться курс рубля. «А если до этого момента будет сильно снижена ставка – это приведет к повышению инфляции», – рассказывает эксперт. Неблагонадежны в этом смысле и доходы населения. Если они перейдут в рост, это также будет способствовать разгону инфляции, указывает Николай Кондрашов, подчеркивая, что в итоге ЦБ поставил себе довольно сложную задачу.
С другой стороны, сообщали ранее в Центре макроэкономического анализа и краткосрочного планирования (ЦМАКП), нет и веских доказательств того, что жесткая монетарная политика сдерживает инфляцию. «Текущее снижение инфляции и ее приближение к 4-процентному таргету, по-видимому, объясняется исчерпанием негативных внешних шоков и сохранением негативной направленности внутренних. Ужесточение же монетарной политики в России с высокой вероятностью имеет рецессионный эффект», – признает руководитель группы макрофинансовых исследований ЦМАКП Анна Пестова.
Дарья Гармоненко 
