Михаил Сергеев
Глава Счетной палаты Татьяна Голикова не нашла доказательств в пользу налоговых маневров, которые предложил Минфин. Фото Reuters
Планы налоговых маневров от Минфина и Минэкономразвития показали абсолютное несогласие ведомств даже по базовым фактам российской экономики. Так, в Счетной палате (СП) отрицают факт угрожающего расширения теневого сектора, на котором построено все обоснование пользы фискального маневра с пересмотром ставок налога на добавленную стоимость (НДС) и социальных взносов по схеме «22/22». Представители крупного бизнеса, руководство Минтруда или СП публично заявляют, что не понимают целей налогового маневра, на котором настаивают другие ведомства.
Председатель Счетной палаты Татьяна Голикова заявила агентству Reuters, что она не видит подтверждений тезиса о росте теневого сектора – основного аргумента Минфина в пользу налоговых маневров.
Действительно, руководство Минфина утверждает, что оно встревожено увеличением теневого сектора российской экономики, которое наблюдается последние годы. «Доля формальной занятости в структуре занятости внебюджетного сектора, которую мы наблюдали последние семь-восемь лет, снижалась примерно на 0,7% в год. Если мы предположим, что она так и будет дальше снижаться, это приведет к довольно существенным выпадающим доходам для бюджетной системы», – объяснял замминистра финансов России Владимир Колычев.
Глава Минэкономразвития Максим Орешкин также провозглашал курс на обеление российской экономики, поскольку он напрямую ведет к ускорению темпов роста ВВП. Ссылаясь на ведомство Орешкина, пресса рассказывала о планах налогового маневра по схеме «21/21» – то есть увеличения НДС с нынешних 18 до 21% с одновременным снижением социальных налогов на фонд оплаты – с нынешних 30 также до 21%.
Рассказы о налоговых маневрах от источников в Минэкономразвития или от главы Минфина Антона Силуанова сразу вызвали массу вопросов относительно возможных рисков и подводных камней. Но сегодня Татьяна Голикова ставит под сомнение не точность расчетов, а базовую аргументацию будущей налоговой реформы.
Глава СП, которая много лет отвечала в Минфине за бюджет в должности замминистра, а позднее была министром труда и социального развития, сомневается, что снижение страховых взносов подвигнет бизнес выходить из тени, пишет Reuters. С похожими сомнениями в обоснованности налоговых маневров – правда, в более обтекаемых формулировках – ранее выступали глава Центра стратегических разработок Алексей Кудрин и глава Минтруда Максим Топилин (см. «НГ» от 17.03.17).
Но если ведомства расходятся в интерпретации базовых фактов, то есть не могут договориться «где север, а где юг», то о каком продуманном налоговом маневре движения можно говорить?
Не исключено, конечно, что синхронное выступление Минфина и Минэкономразвития с очень близкими проектами налоговой реформы – это лишь результат лоббизма сырьевых экспортеров, которые больше других выигрывают от этой фискальной девальвации. Но если планы реформ «22/22» и «21/21» – это принципиальная позиция ведомств, то договориться с другими участниками обсуждения им будет почти невозможно. Соответственно снижаются шансы и на появление согласованного плана налоговой реформы, о которой президент Путин говорил в декабре прошлого года в своем Федеральном послании.
«Речь о несогласии с ведомствами не идет, подобных фактов нет. Идет конструктивная работа», – прокомментировали ситуацию в Минэкономразвития. Но есть и другие оценки.
«Да, в ключевых ведомствах нет согласия, а без него невозможно выстроить эффективную налоговую систему», – признает управляющий партнер АО «2К» Тамара Касьянова. По ее словам, для начала работы необходимо провести аудит существующей налоговой системы, проверить эффективность всех налогов и сборов. «У нашей налоговой системы много проблем, и те маневры и изменения, которые мы постоянно наблюдаем, это, по сути, латание дыр», – говорит Касьянова. Несогласие ведомств относительно базовых экономических фактов – это системная проблема, которая не решается уже очень длительное время. «Нужно делать выводы и принимать решения, которые будут исходить из целостного понимания всей ситуации», – говорит эксперт. При этом она допускает, что площадкой для согласования налоговых изменений будет уже не правительство, а администрация президента (АП) и ЦСР. «Вполне возможно, что АП или ЦСР смогут разработать целостное видение налоговой политики, и, если это правительству не под силу, стоит либо сократить список его задач, либо изменить само правительство так, чтобы оно начало их решать, обладая общим пониманием и общей согласованностью», – считает Касьянова.
«Выработка политики не может быть перенесена из правительства на другой уровень, поскольку тогда вообще теряется смысл работы правительства. Грубо говоря, проще будет тогда заменить руководство профильных министерств. Кроме того, администрация или ЦСР просто не готовы к такой работе и не будут готовы когда-либо, у них совершенно другие задачи», – возражает член совета директоров банка «Воронеж» Мурад Салихов. Эксперт уверен, что согласованный план налоговой реформы до мая 2018 года все же будет выработан.
«Дискуссия внутри правительства была бы вполне нормальным и даже необходимым явлением. Но слабость мониторинга экономических и социальных процессов не позволяет понять даже отправные точки для выработки решений. Насколько развит теневой сектор? Приведет ли снижение страховых взносов к обелению экономики? Компенсируются ли выпадающие доходы социальных фондов ростом налоговых поступлений от повышения ставки НДС? Наконец, основное – какие цели ставятся перед налоговым маневром? Ответы на эти вопросы у каждого ведомства свои. И, главное, нет впечатления продвижения дискуссии к позитивному результату, ведь цифры одного министерства тут же опровергаются другим. И если непонятны отправные вехи, то решения могут стать опасными, непредсказуемыми по последствиям. Причем такие пропасти в подходах между участниками экономических процессов носят характер системных, далеко не частных и единичных», – отмечает ведущий аналитик компании TeleTrade Марк Гойхман. При этом он напоминает, что в России традиционно президентская администрация де-факто обладает большими возможностями, чем правительство. Поэтому для налоговых споров наиболее вероятен исход по старому российскому принципу – «барин нас рассудит». «Окончательное слово будет именно за администрацией президента», – предполагает Гойхман.
