Ольга Соловьева
Советника президента Сергея Глазьева настораживает нынешняя денежно-кредитная политика. Фото РИА Новости
В ловушку новой нормальности, под которой понимают низкие темпы развития в посткризисный период, похоже, попали и сами российские министры. Вчера они не смогли даже на словах описать рецепты выхода России из экономического тупика. Это фиаско случилось в Москве на международной конференции, которая так и называлась – «Ловушка новой нормальности». Доказательством безысходности эксперты считают правительственный проект бюджета на ближайшую трехлетку, в котором нет признаков оздоровления или повышения эффективности.
В Минэкономразвития еще в начале года объявили, что глобальная и российская экономики вошли в новую нормальность и рассчитывать на быстрые темпы роста теперь не стоит. Выходы из ловушки новой нормальности искали вчера и на одноименной конференции в Финансовом университете при правительстве РФ. К поиску присоединились и действующие российские чиновники. Однако искали, как оказалось, безрезультатно. После многочасовых докладов и прений ректор Финансового университета Михаил Эскиндаров объявил, что ни один из участников не предложил своего видения по выходу из ловушки новой нормальности.
Главным критиком нынешней политики правительства и ЦБ на форуме стал президентский советник Сергей Глазьев, который сравнил состояние российской экономики с инфарктом миокарда. «Как только денежные власти пошли по пути освобождения курса рубля в свободное плавание, тут же мы получили девальвационный скачок, инфляционный шок, от которого до сих пор не можем оправиться. И наша макроэкономическая система подобна больному инфарктом миокарда. Вы видите колебания курса (рубля. – «НГ»). Ни в одной стране мира не видели, чтобы волатильность национальной валюты была столь высока», – приводит слова Глазьева Rambler News Service. Позже Глазьев уточнил, что не сравнивал состояние экономики РФ с клинической картиной инфаркта. «Я сравнивал не экономику, а состояние финансовой системы. И показал как ведет себя курс рубля по волатильности, и сравнивал с кардиологической клинической картиной инфаркта», – пояснил академик. Кремль также не согласен со сравнением состояния экономики с инфарктом миокарда, отреагировал вчера пресс-секретарь президента Дмитрий Песков.
В нынешнем экономическом тупике Глазьев не видит ничего нового. «Мы в этой ловушке находимся с 1992 года, как только начали реализовывать доктрину рыночного капитализма», – пояснил он.
Сергей Глазьев отметил, что ЦБ уже два года проводит жесткую денежно-кредитную политику и изъял из экономики около 5 трлн руб. «Сокращение денежной массы продолжится и в дальнейшем», – полагает он. И в этом случае добиться снижения инфляции и подъема инвестиционной активности будет невозможно, подчеркивает экономист.
«В итоге регулятор вместо того, чтобы давать кредиты, теперь собирается брать деньги и замораживать их на своих депозитных счетах», – продолжает он.
В результате наш Центробанк «станет единственным в мире, который, вместо того чтобы выдавать деньги в экономику, будет их забирать, стимулируя банки не вкладывать в реальный сектор».
Глава Минфина Антон Силуанов ответил на критику советника президента, указав, что размер ключевой ставки ЦБ устанавливает в зависимости от уровня инфляции в стране. «Мы в последнее время живем при высоких темпах инфляции, и соответственно ставка ключевая у нас высокая. Сейчас снижаем инфляцию, и ставка будет снижаться», – объяснил министр.
К тому же высокие процентные ставки, очевидно, делают экономику РФ привлекательной для внутренних и внешних инвестиций. «Доходности в РФ неплохие. Если посмотрим по другим странам мира, вложения в российскую экономику очень привлекательные, очень интересные для целого ряда инвесторов – как внутренних, так и внешних», – сказал он. Но вряд ли покупку российских долговых бумаг в надежде на получение высокой доходности можно в полном смысле считать вложением в экономику РФ.
Вместе с тем инвестиции в реальный сектор из-за сложной внешнеэкономической ситуации все еще проблематичны. «Для того чтобы каждый человек, бизнесмен вложил свои деньги, он всегда просчитывает риски и доходность. Риски в РФ еще пока велики. Потому что мы живем сейчас в достаточно сложной внешнеэкономической ситуации, и риски, которые существуют от вложения собственных средств в то или иное дело, достаточно большие», – указал Силуанов.
Уменьшить эти риски, по мысли чиновника, могло бы снижение участия государства в регулировании экономики. В качестве примера успешной экономики министр привел азиатские страны, где экономика растет темпами выше мировых. «Бюджет этих стран менее 25% ВВП, то есть перераспределение через бюджет», – отметил он. Силуанов отметил, что в России в 2005–2006 годах была примерно такая же ситуация – объем ресурсов, перераспределяемых через бюджет, составлял 29%. «Мы тогда росли темпами 5–6%, а сейчас имеем отрицательные темпы роста», – констатировал министр. То есть рост, делает вывод министр, должен основываться на частных инвестициях, но для этого необходима стабильность экономической системы, которая обеспечит доверие бизнеса, и невысокая инфляция. При этом, говоря о росте в 2005–2006 годах, глава Минфина как будто забывает об уровне инфляции в тот момент – а тогда она была выше 9%.
Не имея представлений по выходу из ловушки новой нормальности, в правительстве решительно верстают трехлетний бюджетный план. Однако этот трехлетний бюджет уже прозвали проектом бюджетной заморозки экономики.
Вчера эксперты Института Гайдара и Академии народного хозяйства и госслужбы (РАНХиГС) опубликовали свое заключение на проект бюджета-2017, где они описывают сокращение финансирования почти по всем расходным статьям. При этом в наибольшей степени урезаются расходы на оборону и безопасность.
 |
| Ректор Финансового университета Михаил Эскиндаров (слева) надеется услышать от главы Минфина Антона Силуанова предложения по выходу из кризиса. Фото с сайта www.fa.ru |
«По разделу «Национальная оборона» в 2017 году предусматривается ассигновать 2,8 трлн руб. (17,5% расходов федерального бюджета, или 3,3% ВВП), что в номинальном выражении на 27,1% (или 1,5 трлн руб.) меньше соответствующих ассигнований текущего года (3,8 трлн руб., или 4,7% ВВП)», – обращают внимание эксперты. При этом в 2018 году предусматривается дальнейшее снижение расходов по этому разделу на 107,5 млрд руб. – до 2,7 трлн руб. (3% ВВП), в 2019 году прирост на 87,7 млрд руб. – до 2,8 трлн руб. (2,8% ВВП).
Некоторые сомнения у экономистов вызывает закрытость будущего бюджета. «Прозрачность законопроекта неудовлетворительная: число секретных приложений к тексту закона выросло до 22», – замечают в РАНХиГС. И доля закрытых расходов по-прежнему более чем на порядок превосходит аналогичные показатели государственных финансов в развитых странах. «Так, в ассигнованиях 2017 года отмечаются аномальные максимумы доли закрытых расходов по разделам «Национальная экономика» и «Здравоохранение», подразделам «Другие вопросы в области национальной экономики», «Дошкольное образование», «Санаторно-оздоровительная помощь» и «Периодическая печать и издательства», – сообщают эксперты.
Национальная оборона – не единственная статья расходов, которая попала «под нож» Минфина. Так, общий объем расходов на инфраструктуру будет снижаться примерно на 5% за год. «При этом в 2019 году доля инфраструктурных расходов в ВВП снизится более чем на 25% по отношению к соответствующим значениям 2016 года, а доля в общем объеме расходов бюджета снизится примерно на 9%. Таким образом, сокращение инфраструктурных расходов идет опережающими темпами по сравнению со снижением темпов роста ВВП и снижением общего объема расходов бюджета-2017», – отмечают они.
Сокращается и финансирование агропрома. Так, расходы по госпрограмме развития сельского хозяйства планируется последовательно уменьшать с 214,6 млрд руб. в 2016 году до 194,1 млрд руб. в 2019-м. И это только в номинальном выражении – то есть без учета инфляции. «Это неблагоприятно для развивающейся отрасли с большим потенциалом развития», – подчеркивают эксперты.
А прописанные в бюджете меры в части социальной защиты и поддержки граждан по-прежнему нельзя назвать адресно ориентированными. «Социальные гарантии защиты от риска бедности не являются приоритетными в рамках федерального бюджета. При увеличении объема расходов федерального бюджета на социальную политику в 2016 году более чем на 220% по сравнению с 2008 годом уровень бедности в России составил в 2015 году 13,4%, как и в 2008-м», – поясняют экономисты. То есть существующая система распределения бюджетных ассигнований на нужды социальной политики по-прежнему характеризуется отсутствием связи между выделением бюджетных ассигнований и снижением бедности. «Расходы федерального бюджета направлены в первую очередь на пенсионное обеспечение, а также на финансирование выплат в целях поощрения граждан, имеющих особые заслуги перед государством, на обеспечение привлекательности службы в условиях повышенного риска (военнослужащие и члены их семей), а также на поддержку граждан, здоровью и имуществу которых был нанесен ущерб», – объясняют исследователи, уточняя, что в целом получателями различных мер социальной поддержки за счет средств федерального бюджета являются более 20 млн человек.
В целом же, как следует из анализа основного финансового документа страны, в расходной части не запланировано целенаправленное и последовательное улучшение эффективности бюджетных расходов с точки зрения соотношения «производительных» и «непроизводительных» расходов. «Что одновременно с устойчивым трендом последних лет на снижение объема госинвестиций может стать препятствием для выхода российской экономики на сбалансированное развитие», – указывают эксперты.
Учитывая же факторы риска как в доходной, так и в расходной частях бюджета, фактические объемы дефицита могут в итоге оказаться больше запланированных, что либо приведет к полному исчерпанию не только Резервного фонда, но и Фонда национального благосостояния, либо к большему объему внутренних заимствований, что может столкнуться с трудностями и привести к росту процентных ставок и вытеснению частных инвестиций, резюмируют экономисты.
