Зависимость – оборотная сторона интеграции с Западом

Фото Reuters

Чрезмерно жесткая финансовая политика либералов вынудила успешные российские компании использовать внешнее, преимущественно западное финансирование: внутреннее было слишком дорого, а порой и вовсе отсутствовало в требуемых масштабах. Строго говоря, эта политика продолжается и сейчас: в условиях кредитной и инвестиционной блокады, устроенной нам Западом, либеральное правительство Медведева и Банк России Набиуллиной принципиально отказываются от создания нормальной системы внутреннего финансирования экономики, без которой полноценный суверенитет попросту невозможен.

Однако он весьма серьезно ограничивается и последствиями длительного заимствования на Западе: ведь должник, хочет он того или нет, начинает зависеть от кредитора. Более того: он объективно, вне своего желания обязан развеять все подозрения кредитора или вопросы, остающиеся ему неясными, и потому вынужден предоставлять о себе максимально полную информацию.

В этом положении зависимости от западных кредиторов и почти полной информационной распахнутости перед ними находится сегодня почти весь крупный частный бизнес России.

При этом санкции, введенные против нас, насколько можно судить, просто за сам факт существования нашего общества (стоит вспомнить, что Евросоюз, например, ввел второй пакет сразу после достижения усилиями России Минских соглашений, причем в нарушение собственных процедур), отменены в обозримом будущем не будут. Соответственно зависимость российского бизнеса перед кредиторами будет оборачиваться не возобновлением финансирования, а усилением разрушительного давления. При этом западные кредиторы имеют потенциальную возможность превращать российские частные корпорации в своих агентов, действующих внутри российской экономики во вред ей, например, за обещание смягчения долгового бремени в сложной финансовой ситуации.

Разумеется, ситуация драматически усугубляется, когда права собственности на формально российские корпорации оказываются выведены за пределы нашей страны, в частности в разнообразные офшорные юрисдикции. Понятно, что компания, зарегистрированная вне России, пусть даже и извлекающая из нашей страны основную прибыль, просто в силу сугубо юридических обстоятельств в первую очередь зависит не от нашей страны, а от внешних воздействий.

Этот факт широко известен, и регистрация основной части российских частных компаний (наиболее прозрачной в этом отношении представляется «Альфа-групп») за пределами России является предметом серьезной обеспокоенности общества. Однако мало кто обращает внимание на важность учета не только того, где зарегистрирована та или иная компания, но и того, где обращаются ее акции.

Скажем, крупнейшая частная компания России ЛУКОЙЛ формально является безупречно отечественной. Однако на 63% ее акций выписаны так называемые американские депозитные расписки (ADR) – производные ценные бумаги, свидетельствующие о принадлежности соответствующей акции иностранному инвестору. Депозитарные расписки ЛУКОЙЛа торгуются в основном на Лондонской бирже, а также на биржах Германии и внебиржевом рынке США. На долю обыкновенных акций приходится лишь 37% акционерного капитала ЛУКОЙЛа.

А ведь ЛУКОЙЛ обладает около 1% мировых доказанных запасов нефти и более 2% ее добычи, обеспечивает 16,4% российской добычи и 15,7% ее перереработки.

Инвесторы в ADR владеют своими акциями не напрямую, а через американские банки-эмитенты, и ADR свободно обращаются на рынке.

Однако суть дела от этого не меняется: акции ряда российских частных компаний (самая большая доля ADR именно у ЛУКОЙЛа) в значительной степени находятся под внешним контролем, и ни одна корпорация просто в силу своей природы не может не учитывать внешнего давления или его возможности. Более того: хотя эмитенты не обязаны проводить голосование среди держателей ADR при проведении собраний акционеров, на практике все российские компании, желая улучшить отношение с инвесторами, проводят эту процедуру.

Комиссия по ценным бумагам и биржам США как минимум хорошо информирована о крупных сделках и ключевых корпоративных решениях компаний – держателей ADR. Фактически же они ничего не могут предпринять без соизволения американского регулятора и иностранных инвесторов. То есть в случае с ЛУКОЙЛом, например, вопросы, связанные с освоением шельфа, поставками импортного оборудования и привлечением кредитов оказываются в ведении иностранных инвесторов, а возможно, американских властей (банки-депозитарии, кстати, могут отказать в выдаче депонированных акций, если подобная операция противоречит законодательству США). И когда ЛУКОЙЛу достаются участки с особо крупными запасами и перспективой выхода на шельф, это, думается, должно вызывать беспокойство у российских контролирующих органов, таких как Комиссия по иностранным инвестициям.

Государство должно в полной мере учитывать влиятельность иностранных акционеров в некоторых частных корпорациях и не рассматривать компании с доминированием иностранных интересов в качестве национальных.

По крайней мере до тех пор, пока их внутрироссийские интересы не начнут очевидным образом доминировать над интересами, не связанными или даже прямо враждебными российским.