Дорогостоящее молчание Центробанка

Помощник президента Андрей Белоусов считает, что пора прекратить тратить резервы. Фото РИА Новости

Почти каждый день курс рубля обновляет очередной полугодовой минимум. Вчерашний день – не исключение. Уже две недели Центробанк (ЦБ) не совершает валютных интервенций, которые теоретически могли бы поддержать рубль. Помощник президента Андрей Белоусов предупреждает: российские резервы на критически низком уровне, лишних денег для балансировки курса нет. Единственный выход для регулятора – опять поднять ключевую ставку. Экономисты считают, что многих проблем ЦБ мог бы избежать, если хотя бы иногда объяснял общественности свои действия, а не отмалчивался. А теперь, похоже, нужны радикальные меры.

Евро дороже 73 руб. и доллар почти за 66 руб. – такой курс рубля можно было увидеть вчера в отдельные моменты на биржевых торгах. О том, что рубль обновил очередной полугодовой минимум, можно даже не говорить: такие новости стали в течение последнего месяца нормой.

Судя по обнародованным на официальном сайте регулятора данным, Центробанк уже две недели не совершает на внутреннем рынке валютных интервенций: не покупает, но и не продает валюту.

Похоже, лишних денег на поддержание валютного курса у ЦБ просто нет. По состоянию на 7 августа в международных резервах находится 358 млрд долл. В понедельник вечером помощник президента Андрей Белоусов пояснил, что без учета золота валютные резервы сейчас составляют более 300 млрд долл. «Но из этих 300 млрд долл. больше 120 млрд долл. приходится на запасы правительства – это Резервный фонд и Фонд национального благосостояния (ФНБ), которые хранятся в валютной форме», – цитирует Белоусова РИА Новости.

По словам президентского помощника, оставшейся части резервов хватит примерно на девять месяцев товарного импорта или на полгода импорта товаров и услуг. «Это на самом деле минимальная планка, которая считается в мире естественной границей», – уточнил он.

Более того, как сказал Белоусов во вторник, расходование средств ФНБ тоже скоро нужно будет прекратить. По его словам, на поддержку крупных проектов можно потратить не более половины средств фонда. «На сегодняшний день «заморожено» – в кавычках – в разных… неликвидных формах примерно половина этого фонда. То есть у нас из 4 трлн где-то 2 трлн находятся в заморозке, – сказал Белоусов. – Мы уже близки к тому моменту, когда нужно будет остановиться». В частности, около 1 трлн вложено в БАМ, Транссиб, ЦКАД и подобные им проекты.

Вывод – резервы прохудились, Центробанк лишился возможности подпитывать внутренний рынок валютой. «Остается в руках ЦБ другой рычаг – ключевая ставка, с помощью которой ЦБ может влиять на стоимость денег в экономике», – говорит Белоусов.

Проблема нарастает как снежный ком. За лето рубль потерял около 20% по отношению к доллару и евро – и это не может не сказаться на инфляции. Пока в правительстве ждут, что по итогам года инфляция составит 11%. 

Такой ориентир подтвердил в понедельник министр экономического развития Алексей Улюкаев. Центробанк после очередного символического понижения ключевой ставки – до 11% в конце июля – сообщил, что к июлю 2016-го годовая инфляция составит в России менее 7%. При этом в ЦБ до сих пор уверены, что к 2017 году инфляция снизится до 4%.

Однако пока рост цен не замедляется, а, наоборот, ускоряется – это признают и в ЦБ. По оценкам регулятора, к концу июля 2015-го годовая инфляция в России достигла 15,8% против 15,3%, которые были в июне.

Министр экономического развития Алексей Улюкаев пока верит в инфляцию по итогам года на уровне 11%. Фото Reuters

Эксперты подсчитывают, каким будет вклад девальвации рубля в инфляцию. «Из-за случившейся летом этого года девальвации российская инфляция может дополнительно прибавить 1–2 процентных пункта. При сохранении текущих темпов девальвации достижение целевого ориентира Центробанка – снижения инфляции до 4% к 2017 году – представляется маловероятным», – говорит начальник аналитического отдела компании «Солид» Олег Шагов.

«По итогам 2015 года ждали инфляцию 11–12%. Теперь она будет, вероятно, 13–14%», – считает директор аналитического департамента «Альпари» Александр Разуваев. Скорее всего не выше, так как «росту цен будет мешать слабый внутренний спрос».

Вместо валютных вливаний регулятор мог бы заняться хотя бы словесными интервенциями, в сложившихся условиях они были бы нелишними, считают экономисты. Но он почему-то не делает и этого, хранит молчание, лишая участников рынков понимания, что происходит и чего ждать.

«Существенная часть работы руководителей центральных банков в мире состоит из словесных интервенций», – обратил внимание экономист, бывший первый зампред правления ЦБ Сергей Алексашенко в эфире радио «Коммерсантъ FM». Экономист упомянул главу Федеральной резервной системы США Джанет Йеллен и председателя Европейского центробанка Марио Драги. По его словам, трудно представить, чтобы кто-то из них замолчал на несколько недель и не попытался объяснить происходящее в экономике. Иная ситуация в России: «Порывшись в новостных лентах за последний месяц, я не нашел ни одной ссылки на публичное выступление ни госпожи Эльвиры Набиуллиной, председателя Банка России, ни господина Дмитрия Тулина, ее зама, отвечающего за денежную политику», – говорит Алексашенко.

И неудивительно, что инфляционные ожидания граждан растут и нервозность на рынках сохраняется. «В современном мире для Центрального банка важно не только принимать решение о повышении или понижении ставки, но и доходчиво объяснять свои действия. Если вторая часть отсутствует, то повторению кризисной ситуации образца декабря прошлого года не нужно будет удивляться», – предупреждает Алексашенко.

С экономистом солидарны и опрошенные «НГ» эксперты. «Для представителя реального сектора проблемой становится не валютный курс как таковой, а непонимание, чего ожидать даже в перспективе года. В производстве все инвестиционные решения затрагивают минимум трехлетний период и напрямую связаны с работой на внешних рынках как по закупке оборудования, так и по экспорту продукции, – объясняет президент группы компаний «Энергия» Сергей Гуськов. – Словесные интервенции крайне важны. И важно, чтобы они соответствовали реальным действиям властей».

А сейчас, как замечает Гуськов, мы сталкиваемся с ситуацией, когда даже у профильных ведомств нет единого мнения, консенсусного прогноза по динамике ключевых макроэкономических показателей. «Такие обстоятельства существенно сдерживают инвестиционную активность, в том числе в области импортозамещения», – обращает внимание эксперт.

Действительно, ситуация все неопределеннее. Еще один пример. Пока Белоусов рассуждал о безвыходности положения регулятора, которому ничего, кроме повышения ставки, уже не остается, Улюкаев в тот же самый день, но на другом мероприятии утверждал, что хоть текущее ослабление рубля и вызывает беспокойство у властей, однако особых мер реагирования пока не требуется. О таких заявлениях министра, в частности, сообщало агентство Reuters.

Опрошенные эксперты, в свою очередь, допускают, что регулятор будет вынужден пойти даже на более радикальные меры – не просто повысить ставку, а сделать это экстренно и резко, как в прошлом году.

Но и это не единственный способ поддержать рубль. Как считает Александр Разуваев, «разговоры, что рубль нечем поддерживать, – пустой популизм и словоблудие». Помимо распечатывания резервов можно прибегнуть к другим инструментам. «Рост нормы обязательного резервирования для банков, обязательная продажа экспортной выручки в размере 75%. В условиях кризиса и санкций возможны и административные меры», – перечисляет Разуваев.

Наконец, самый крайний вариант – отказаться от выплат по внешним долгам, которые тоже давят на рубль. «Россия может объявить корпоративный дефолт, сославшись на то, что санкции, которые отрезали российские компании от внешних рынков капитала, и двукратное падение цен на нефть – это форс-мажорная ситуация, – говорит Разуваев. – Здесь, конечно, вопрос в стоимости российских корпоративных активов за рубежом. Они могут быть арестованы».