Анастасия Башкатова
Чем больше в стране пенсионеров, тем проще чиновникам объяснять провалы здравоохранения. Фото Reuters
Поручение Владимира Путина найти причины роста смертности в начале 2015 года поставили правительство в щекотливое положение. Брать на себя ответственность за всплеск смертности не хочет никто. Поэтому Минздрав предложил вообще не искать виноватых – дескать, помесячная статистика смертности недостоверна, и лучше подождать годовых данных, которые появятся ближе к середине 2016 года. Хотя доклад о всплеске смертности президент потребовал представить ему еще в конце июля.
Минздрав распространил вчера справку, как надо интерпретировать статистику смертности в России. Из этой справки получается, что оперативные статистические сводки Росстата не имеют никакого отношения к реальному положению дел.
Ведомство Вероники Скворцовой сообщает: «Надежный анализ и диагностика изменений общественного здоровья могут основываться только на окончательных годовых данных смертности, составляющих часть годового отчета Росстата».
«Таблицы смертности, ожидаемой продолжительности жизни и другие характеристики годовой смертности по текущему году могут быть получены лишь в августе следующего года», – говорится в справке.
«Помесячный анализ не в полной мере отражает реальность», – добавляют в ведомстве. Краткосрочные показатели, как правило, искажены из-за сезонных факторов и особенностей бюрократического учета. Статистика зависит даже от режима работы медицинских организаций в праздничные дни. Минздрав поясняет: «По данным субъектов РФ, в июне 2015 года до 15% от общего числа зарегистрированных актов записей о смерти было оформлено на основании медицинских свидетельств о смерти, выписанных до 1 июня 2015 года».
Резкий всплеск эпидемий, природные аномалии, чрезвычайные происшествия – все это тоже приводит к скачкам показателей смертности. Но по итогам года обычно такие всплески выравниваются. Кстати, именно эпидемией гриппа и некачественной вакциной, распространенной Всемирной организацией здравоохранения, Минздрав сейчас объясняет повышенную смертность в период с декабря 2014 года по апрель 2015-го.
Призыв ведомства подождать с выводами можно расценивать как попытку ввести своего рода мораторий на обсуждение причин резко выросшей в первой половине этого года смертности, а также в целом последствий реформы здравоохранения. Ведь у населения вполне могут появиться подозрения, что всему виной – новый подход к ряду болезней, когда граждан не госпитализируют, а оставляют для домашнего лечения. Например, о таком рискованном подходе к лечению воспаления легких ранее заявляли эксперты (см. «НГ» от 15.05.15). Но теперь у чиновников появился удобный способ снять с себя ответственность за недостатки реформы: надо просто сослаться на искажения статистики.
То, что Минздрав ищет оправдания, неудивительно. В конце мая премьер Дмитрий Медведев отчитался о промежуточных итогах деятельности правительства. Главным достижением он назвал улучшение демографических показателей: «За эти три года мы вышли на траекторию естественного прироста».
Такие заявления были сделаны одновременно с появившимися сводками Росстата, из которых следовало: население РФ сократилось, по итогам квартала естественная убыль составила 52,5 тыс. человек. Естественный прирост за 2013–2014 годы был 57 тыс. человек (см. «НГ» от 25.05.15).
По итогам первого полугодия 2015-го естественная убыль в России составила уже 61,3 тыс. человек. Для сравнения: в первом полугодии 2014-го естественная убыль была 28,6 тыс. человек. В первом полугодии 2013-го – 56 тыс. человек.
Ухудшения показателей смертности отчасти связаны с изменениями возрастной структуры населения, объясняет Минздрав: «В силу положительных демографических изменений, приведших к увеличению продолжительности жизни, количество граждан в старших возрастных группах увеличилось с 20,5% в 2006 году до 23,5% в 2014-м. Это увеличило и общее количество умерших. Хотя смертность среди лиц старшего трудоспособного возраста снизилась, увеличение их числа определило тенденцию к росту общей смертности в стране».
Любопытно, что если следовать логике Минздрава, то теперь можно опровергать выводы не только о провалах правительственных реформ, но и об успехах. Так, в конце июля Минтруд, опираясь на данные Росстата, сообщил: «В июне впервые с начала 2015 года зафиксирован естественный прирост, который составил 4,5 тыс. человек». В министерстве добавили: «В июне родились 165,8 тыс. детей. Это самый высокий показатель с начала 2015 года, и он на 11 тыс. человек, или на 7,1%, больше, чем в июне 2014 года».
Как утверждал министр труда Максим Топилин, рост числа родившихся обусловлен в том числе реализацией демографических мер, среди которых материнский капитал. Но, возможно, Минтруд поторопился с оптимистичным отчетом, взяв за основу июньские данные?
Впрочем, в самом Минздраве версию о стремлении ввести мораторий на неудобную тему опровергают. «Министерство не просто не считает, что необходимо вводить какой-то мораторий на обсуждение, но само активно инициирует такое обсуждение в экспертном сообществе», – сказал «НГ» директор департамента общественного здоровья и коммуникаций Минздрава Олег Салагай. Результатом таких обсуждений как раз стала представленная ведомством справка.
Олег Салагай признает, что «помесячные данные также являются источником информации». Но все же более надежные данные по демографическим показателям формируются по итогам года, подчеркивает он.
Итак, выходит, статистику безработицы, производства, строительства, торговли и услуг можно анализировать ежемесячно. А статистику, касающуюся интересов Минздрава, – только по истечении года и более.
Хотя некоторые эксперты замечают, что и годовых данных не всегда достаточно. «Еще более показательны данные за 3–5–10 лет», – говорит аналитик QB Finance Маргарита Горшенева. Аналитик «Солид Менеджмент» Сергей Звенигородский замечает, что, «показывая данные неполностью, статистику можно использовать как инструмент для давления на ведомства или на политические и социальные группы». Так что действительно для оценки ситуации нужно смотреть на данные и за месяц, и за квартал, и за год.
Дарья Гармоненко 