Анастасия Башкатова
Глава Минфина Антон Силуанов не слишком верит в рубль как способ накоплений. Фото ИТАР-ТАСС
В конце прошлой недели рейтинговое агентство Fitch позитивно оценило взятый российскими властями курс на укрепление государственных финансов. Речь идет прежде всего о новом бюджетном правиле, которое смягчит зависимость страны от динамики сырьевых цен. Также в Fitch положительно отзываются о Резервном фонде РФ. Правительство направляет туда излишки нефтегазовых доходов. Ожидается, что объем фонда увеличится с 85 млрд. долл. в феврале 2013 года до 140 млрд. долл. к 2015 году, то есть с 4% до почти 6% ВВП. В Fitch называют этот объем достаточным для борьбы с негативными последствиями возможного падения цен на нефть.
На Резервный фонд возлагаются большие надежды. Он должен помочь бюджету выполнить государственные обязательства в случае сокращения нефтегазовых доходов. Но, как показывает практика, чтобы Резервный фонд выполнил свою роль подушки безопасности, в нем не должно оставаться ни одного рубля. Денежные власти в максимально сжатые сроки пытаются избавиться от всей национальной валюты в резервах, доказывая своими действиями, что рубли в стране не выполняют одну из функций денег – функцию накопления и сбережения. Другое доказательство тезиса про то, что рубли так и не стали инструментом накопления, – провал накопительной пенсионной системы, о котором говорила осенью прошлого года вице-премьер Ольга Голодец. Национальная валюта в резервах не задерживается, ведь в противном случае в стране не задержатся сами резервы, они обесценятся так же, как и пенсионные накопления.
В итоге действия Минфина напоминают поведение граждан в лихие 90-е, когда люди получали зарплату и тут же из-за нестабильности рубля и инфляции несли ее в обменник. Сегодня граждане стали больше верить в национальную валюту, однако сами власти такой веры не демонстрируют: как только они получают какую-либо сумму для пополнения запасов, они тут же меняют эту «заначку» на иностранную валюту. Так, согласно вывешенному на сайте Минфина отчету, в конце января этого года в Резервный фонд было зачислено около 713,5 млрд. руб. нефтегазовых доходов. Начиная с 6 февраля почти каждый день власти тратили из этой суммы по 60 млрд. руб. на покупку иностранной валюты. И к 20-м числам февраля в Резервном фонде не осталось ни одного рубля (см. таблицу).
С одной стороны, ничего противозаконного в этом нет. В официальных документах прописано, какой должна быть структура Резервного фонда: 45% – доллары США, 45% – евро, 10% – фунты стерлингов Соединенного Королевства. Но с другой – создается по-настоящему абсурдная ситуация.
Деньги, попадая в Резервный фонд, подвергаются двойной конвертации: сначала иностранная валюта меняется на рубли, потом эти рубли меняются на иностранную валюту. В фонд направляются так называемые нефтегазовые доходы – поступления от налога на добычу полезных ископаемых, вывозные таможенные пошлины на углеводороды. Сырьевые компании, продавая продукцию за рубежом, получают прибыль в иностранной валюте. Но налоги государству должны уплачиваться в национальной валюте. Поэтому компании обменивают доллары на рубли. Вторая конвертация осуществляется Минфином при участии Центробанка – рубли обмениваются на иностранную валюту по курсу ЦБ. И только потом эти деньги могут быть инвестированы в долговые обязательства иностранных государств.
Как ранее пояснял глава Федерального казначейства Роман Артюхин, покупка Минфином валюты у ЦБ – «это всего лишь внутренняя бухгалтерская операция». Однако ЦБ выступил в середине февраля с предложением, чтобы Минфин для своих резервов закупал валюту сам на биржевом рынке равномерно в течение всего года. Сейчас, закупая единоразово валюту у ЦБ, Минфин, по мнению последнего, оказывает влияние на курсообразование и денежно-кредитную политику. В Минфине это предложение пока обдумывают, однако замечают, что оно содержит в себе много опасностей.
Опрошенные «НГ» эксперты подтверждают, что происходит двойная конвертация, которая приводит к дополнительным издержкам. «Однако законодательство РФ не позволяет сократить эти издержки. Налоги должны поступать в рублях. Поэтому на первом этапе конвертации издержки берут на себя сами налогоплательщики, то есть нефтегазовые компании. Средняя банковская комиссия за конвертацию составляет 1,5–2% от курса ЦБ. Впрочем, сейчас есть финансовые инструменты, позволяющие сократить эти расходы до 0,1%. В частности, это выход за счет брокера на валютный рынок ОАО «ММВБ-РТС», – описывает ситуацию гендиректор компании «2К Аудит – Деловые консультации/Морисон-Интернешнл» Тамара Касьянова. – На втором этапе конвертации издержки берет на себя Резервный фонд, то есть Минфин, осуществляющий пополнение фонда. При закупке валюты напрямую у ЦБ издержки по операциям зависят от изменения курса валют. Учитывая, что весь цикл двойной конвертации может быть значительно растянут по времени, Резервный фонд мог даже получить больше средств в валюте, чем потратили налогоплательщики. Если же Минфин сам выйдет на торговые валютные площадки, то это может несколько повысить издержки при обмене валют».
«Строго говоря, эффект двойной конвертации присутствует, но его не избежать, так как налоги на территории РФ уплачиваются в национальной валюте. ЦБ на втором этапе конвертирует рубли в иностранную валюту для Минфина по внутреннему курсу, вне рынка, просто происходят изменения сальдо статей в активе и пассиве баланса регулятора, – поясняет руководитель направления по макроэкономике банка «Петрокоммерц» Дмитрий Харлампиев. – Российский рубль в силу объективных причин на данном этапе не может быть классифицирован как мировая резервная валюта, соответственно, учитывая специфику ключевых функций Резервного фонда, номинировать в рублях активы, находящие в портфеле институтов, нецелесообразно».
При действующей сегодня в стране экономической модели было бы как минимум нелогично держать резервы в рублях, считают эксперты. «Текущая структура экономики и экспорта обеспечивает прямую зависимость курса рубля от цен на нефть. Поэтому все фонды должны быть вложены в активы, не зависящие от состояния национальной экономики, так как в противном случае они не выполнят функцию подушки безопасности», – говорит директор департамента Абсолют Банка Равиль Нигматов. Замначальника управления финансового департамента ВТБ24 Дмитрий Лисиченко добавляет, что на самом деле «конвертация и хранение резервных средств в резервной валюте – общепринятая мировая практика».
Между тем у некоторых экспертов куда больше вызывает вопросов не конвертация рублей в Резервном фонде, а дальнейшее распоряжение средствами. «Минфин не вполне эффективно распоряжается средствами своих фондов. Он вкладывает их под низкую доходность в долговые обязательства западных стран. При этом крупнейшие российские компании вынуждены занимать на Западе деньги под гораздо больший процент. Странный бизнес получается: размещаем средства, условно говоря, под 1–1,5%, а привлекаем их под 7–8%. При этом общий объем российского корпоративного внешнего долга сейчас приближается к 600 миллиардам долларов, а до кризиса 2008–2009 годов он составлял всего 84 миллиардов долларов», – замечает аналитик компании «Солид» Дмитрий Лукашов.
|
Как списывались поступающие рублевые средства
| |||
|
Дата операции |
Сумма операции (млрд. руб.) |
Остаток на счете (млрд. руб.) | |
|
Зачислено |
Списано | ||
|
31.01 |
713,475 |
- |
713,475 |
|
06.02 |
60 |
653,475 | |
|
07.02 |
60 |
593,475 | |
|
08.02 |
60 |
533,475 | |
|
11.02 |
60 |
473,475 | |
|
12.02 |
60 |
413,475 | |
|
13.02 |
60 |
353,475 | |
|
14.02 |
60 |
293,475 | |
|
15.02 |
60 |
233,475 | |
|
18.02 |
60 |
173,475 | |
|
19.02 |
60 |
113,475 | |
|
20.02 |
60 |
53,475 | |
|
21.02 |
53,475 |
0 | |
|
Источник: данные Минфина РФ | |||
Дарья Гармоненко