Игорь Наумов.
У аудитора Счетной палаты Михаила Одинцова появились подозрения в отношении руководства «Росагролизинга».
Фото РИА Новости
Дело о хищении 39 млрд. руб. в «Росагролизинге» стараниями экс-главы Минсельхоза Елены Скрынник, похоже, трансформируется в межведомственный скандал. В него могут быть вовлечены контрольно-ревизионное управление при президенте и Счетная палата, которые регулярно проверяли госкомпанию в период руководства Скрынник и особых финансовых нарушений не находили. Другими участниками межведомственного скандала оказываются МВД и Генпрокуратура, которые якобы накопили достаточно материалов, чтобы возбудить уголовное дело. Тем временем Скрынник пытается склонить на свою сторону общественное мнение. Задача непростая – тем более что ее рейтинг был одним из самых низких в прошлом кабинете министров.
Елена Скрынник несколько дней находится в России, но следственные органы, которые вроде бы имеют вопросы, интереса к ней пока не проявили. Зато экс-министр сельского хозяйства стала желанным гостем на центральных телеканалах, которые предоставляют ей возможность опровергать подозрения в коррупции. Скрынник предстает перед телеаудиторией то в слезах, то с улыбкой. В слезах – когда утверждает, что она – жертва наговоров, что она одна и заступиться за нее решительно некому. С улыбкой – когда доходчиво разъясняет, почему не могла ни при каких обстоятельствах быть причастной к пропаже 39 млрд. руб., и указывает на отсутствие прямых показаний против нее.
В союзниках у Скрынник невольно оказались Счетная палата и контрольно-ревизионное управление при президенте. Представители этих уважаемых структур ходили с проверками в «Росагролизинг» как на работу. По ее словам, пока она руководила госкомпанией, там был порядок и не было воровства казенных денег. «Компания всегда управлялась советом директоров. Цены на оборудование, на технику, что закупать и у кого закупать – все это определялось Министерством сельского хозяйства. Ежегодно проверка Счетной палатой (СП) проводилась», – как заклинание повторяет Скрынник.
Аудитор СП Михаил Одинцов в телеинтервью подтверждает: контроль над госкомпанией был строгий. Возможность масштабных хищений бюджетных денег при этом кажется нереальной в принципе. Почему-то за кадром остается проверка 2002 года, которая, в частности, установила, что стоимость тракторов и комбайнов в результате посредничества «Росагролизинга» возрастала на 38,9% по сравнению с отпускной заводской ценой. Вопрос – были ли эти претензии вообще и что с ними стало? Для Скрынник же более удобны материалы проверки 2009 года, согласно которым задолженность сельхозпредприятий за лизинг техники составляла около 1 млрд. руб. Вскоре после смены руководства госкомпании аудиторам открылась прямо противоположная картина. Например, по итогам 2011 года просроченная задолженность «Росагролизинга», по данным Счетной палаты, составила 22,6 млрд. руб.
Старший советник гендиректора «Рос-агролизинга» Евгений Зеленский, представший в роли едва ли не главного обвинителя Скрынник, настаивает на том, что она и после ухода в Минсельхоз сохраняла контроль над компанией через своего преемника Леонида Орсика. У правоохранителей конкретные претензии к «Росагролизингу» возникли именно при нем. СМИ сообщали, что представитель Генпрокуратуры в конце 2009 года доложил ситуацию Виктору Зубкову – тогда первому вице-премьеру, курирующему агропром в правительстве. Делу тогда не дали ход из-за неожиданной смерти 48-летнего Орсика. А Скрынник все-таки поплатилась – Зубков убрал ее из совета директоров «Росагролизинга».
В феврале 2010 года гендиректором госкомпании стал бывший глава Росимущества Валерий Назаров, который инициировал внутреннее расследование, продолжавшееся почти три года. Результаты корпоративной проверки подтвердили худшие подозрения нового менеджмента «Росагролизинга» о существовавших прежде коррупционных схемах. Так, были выявлены факты массовой закупки по завышенным ценам до 2010 года имущества, подлежащего последующей передаче в лизинг. Появились подозрения о сговоре поставщиков и лизингополучателей, которые проводили мнимые и притворные сделки, целью которых было изъятие средств федерального бюджета и их использование в личных целях. Со своей стороны правоохранительные органы не предъявляют претензий лично к Скрынник, что дает ей право говорить об отсутствии прямых показаний против нее.
Однако публичные обвинения остаются. И тем самым ставятся под сомнение результаты почти 10 лет работы СП, которая за эти годы почему-то не сумела уличить казнокрадов. Здесь надо понимать, что в противостоянии нескольких могущественных ведомств объективно заинтересована сама Скрынник, у которой благодаря этому появляется шанс сыграть на противоречиях следователей и аудиторов.
Одна из главных линий защиты экс-министра – доказать, что многомиллиардная задолженность в «Росагролизинге» создана искусственно и без ее участия. А возможная цель этой операции – по версии Скрынник – снизить капитализацию госкомпании накануне ее приватизации. В связи с этим Счетная палата еще несколько месяцев назад предложила Росимуществу, от имени государства владеющему акциями «Росагролизинга», принять программу по финансовому оздоровлению предприятия. Сомнительно, чтобы разгорающийся скандал способствовал повышению рыночной цены этого актива. Но кто считает утраченную выгоду, когда кампания по борьбе с коррупцией приобрела всероссийский размах?
Дарья Гармоненко