Анастасия Башкатова
В ведомстве Эльвиры Набиуллиной ищут управу на недобросовестных финансистов.
Фото РИА Новости
Минэкономразвития (МЭР) хочет ужесточить контроль над банковской отраслью. Ведомство Эльвиры Набиуллиной настаивает на необходимости ввести в России уголовную ответственность для банкиров – в том числе занимающих руководящие должности, – которые фальсифицируют отчетность и скрывают факты, указывающие на приближение банкротства. Такое заявление директора департамента инновационного развития и корпоративного управления МЭРа Ивана Осколкова распространили вчера информагентства. Чиновники уверены, что мера повысит прозрачность отрасли и доверие общества и инвесторов банкам. Однако сами банкиры, а также юристы предупреждают о проблемах с реализацией ведомственной инициативы. Наказать могут не настоящих махинаторов, а «стрелочников». Неясность терминологии чревата ошибками в трактовке законов и манипуляцией с законодательством.
Как пояснил директор департамента инновационного развития и корпоративного управления МЭРа Иван Осколков, под фальсификациями в данном случае понимается «внесение должностным лицом в бухгалтерские или иные учетные и отчетные документы заведомо неполных или ложных сведений либо искажение содержания таких документов с целью сокрытия существенной информации о фактическом финансовом состоянии банка, в том числе о сделках, влекущих существенное ухудшение финансового состояния, а также представление таких недостоверных сведений в Центробанк (ЦБ)». По версии МЭРа, к уголовной ответственности должны привлекаться как руководители банка, так и сотрудники, отвечающие за бухгалтерский учет, отчетность и за документы о сделках, обязательствах и имуществе кредитной организации. Обсуждается несколько вариантов наказания. Банкирам, которые подделали отчетность, может грозить либо штраф в размере от 300 до 500–700 тыс. руб., либо лишение свободы на срок до 3–4 лет.
В МЭРе напоминают, что такие поправки в законодательство предлагались ведомством и раньше – осенью прошлого года. Поправки активно лоббировались ЦБ и Агентством по страхованию вкладов. ЦБ пояснял тогда, что у банков, у которых регулятор отозвал лицензию, впоследствии часто обнаруживалась недостоверная отчетность, однако наказать их за это не было возможности, так как в Уголовном кодексе не прописаны соответствующие нормы. Основными противниками инициативы МЭРа оказались, как напоминают информагентства, нефинансовые организации – правоохранительные органы, Верховный суд и Министерство юстиции. В среде нефинансовых организаций более популярной была другая идея. Следственный комитет выступил в октябре прошлого года с предложением ввести уголовную ответственность для публичных компаний за фальсификацию отчетности и искажение стоимости предприятий при их покупке. Позже в Следственном комитете заговорили о необходимости создать в стране особую финансовую полицию, которая будет подчиняться президенту и расследовать налоговые преступления.
МЭР, однако, продолжает настаивать на своих поправках. Ведь, как пояснил Осколков, фальсификация отчетности – серьезное нарушение, наносящее существенный ущерб широкому кругу лиц. Часть банкиров инициативу ведомства Эльвиры Набиуллиной в целом поддержали. «Такое предложение можно назвать достаточно спорным с технической точки зрения, но вполне реализуемым. Принятие этой меры – внятный и позитивный ответ на запрос общества повысить ответственность финансового сектора и преодолеть последствия мирового экономического кризиса», – пояснил вице-президент, замдиректора финансового департамента ВТБ24 Сергей Анохин. Кроме того, это ответ на уже имеющийся в российской банковской сфере негативный опыт, связанный с резонансными банкротствами и с возможными фальсификациями отчетности.
Анохин назвал ведомственную инициативу в целом своевременной и адекватной текущим финансовым вызовам. На деле же многое будет зависеть от конкретной правоприменительной практики и зрелости судебной системы, которая, как замечает эксперт, «в нашей стране, к сожалению, в отдельных случаях используется в качестве инструмента конкурентной или политической борьбы и является источником коррупционной составляющей».
 Минэкономразвития надеется повысить прозрачность работы банков, услугами которых пользуются миллионы россиян. Фото ИТАР-ТАСС |
К позитивным последствиям реализации данной меры эксперт причислил повышение ответственности руководителей банков за предоставляемые в отчетности сведения и повышение прозрачности банковского бизнеса в целом. Но есть и негативные последствия, не отрицает Анохин. Среди них «неизбежное повышение расходов банков на оплату труда сотрудников, занимающихся формированием отчетности, а также избирательное применение предлагаемых норм Уголовного кодекса к так называемым «стрелочникам», а не к истинным виновникам правонарушений».
В то же время большинство экспертов оказались в своих выводах куда пессимистичнее. «На данный момент реализовать такой закон будет достаточно сложно, так как необходимо договориться прежде всего, что является фальсификацией отчетности, а что – неверной трактовкой законодательства или операционной ошибкой. Любое недоработанное решение принесет очень большой вред. Если будут приняты решения исходя только из формальных критериев, без учета реальных ситуаций, то банковская система может очень пострадать. Опытные специалисты понимают, что если не будут прописаны критерии фальсификации, то любую ошибку или неверную трактовку можно будет подвести под уголовную статью. Перед тем как давать такому закону ход, необходимо выслушать в том числе мнение коммерческих банков», – считает руководитель службы внутреннего контроля Абсолют Банка Елена Букина.
Также надо разъяснить, что именно будет считаться отчетностью, соглашается глава правления ФлексБанка Марина Мишурис. «Сейчас банки готовят для ЦБ почти 100 различных форм, видов отчетности по различным аспектам деятельности, правила составления которых не только подчас крайне сложны, но и противоречивы либо оставляют поле для разночтений. Если фальсификацией будет считаться простая ошибка трактовки порядка заполнения – это крайне негативно скажется на отрасли», – поясняет эксперт. По словам Мишурис, не исключена опасность «политического» применения уголовной ответственности «для «наказания» сотрудников банков за крах кредитных организаций с целью снятия социальной напряженности».
Зампредседателя правления СДМ-банка Вячеслав Андрюшкин добавляет, что доказать преднамеренное искажение банками финансовой отчетности не так уж просто. И возможно, именно эти сложности и стали ранее главной причиной для отказа нефинансовых организаций от подобной поправки.
«Гораздо проще унифицировать и контролировать банковскую отчетность по общемировым стандартам – особенно с учетом присоединения России к Всемирной торговой организации и приходом к нам иностранных банков», – говорит председатель коллегии адвокатов «Вашъ Юридический Поверенный» Константин Трапаидзе. Он указывает на то, что сейчас с точки зрения уголовного процесса банкир, предоставивший ложную информацию и причинивший тем самым кому-либо ущерб, и так несет ответственность, в том числе уголовную.
«У Центробанка и органов финансового контроля должно быть достаточно полномочий для того, чтобы аудировать банки и оценивать достоверность предоставляемой информации. Применение финансовых санкций, в том числе лишение лицензии, гораздо более эффективно, чем уголовные санкции в отношении вице-председателей, а тем более уголовное преследование банкиров по формальным основаниям», – резюмирует юрист.
