Нынешний провал приравняли к дефолту 1998 года

Начавшийся в 2008 году кризис для многих граждан еще далек от завершения.
Фото Петра Кассина (НГ-фото)

Вчера институт Егора Гайдара (Институт экономики переходного периода) опубликовал результаты сравнения нынешнего кризиса с последствиями дефолта 1998 года. Причем сравнение не в пользу сегодняшней ситуации. Кризис-2008 не только более глубокий, но и затяжной. Экспертам очевидно, что на полное восстановление экономики потребуются многие месяцы и даже годы. Для многих предприятий нынешний кризис оказывается чрезвычайно тяжелым, особенно на фоне кризиса-1998, который в сравнении с мировой депрессией 2009 года кажется мелким недоразумением.

Сравнивая два кризиса, аналитики Института экономики переходного периода (ИЭПП) отмечают первую принципиальную разницу: в кризис 1998 года российская промышленность втягивалась постепенно. Точнее, она пребывала в кризисе все 90-е годы прошлого века и в 1998 году лишь вышла в локальный минимум. При этом индекс промышленного оптимизма ИЭПП (который описывает настроения руководителей предприятий) ни разу не достигал в те годы положительных величин: его худшее значение было зарегистрировано в марте 1996 года (–40,5 пункта), лучшее – в октябре 1997 года (–9,9 пункта).

В 2008 году индекс начал падать с июля и за шесть месяцев потерял 49 пунктов. Только за ноябрь показатель оптимизма руководителей предприятий упал почти на четверть. Причем этот обвал опросы ИЭПП зарегистрировали 18 ноября, хотя первые официальные признания кризиса в российской экономике появились месяцем позже. Промышленность в 2008 году рухнула в кризис довольно быстро – считает заведующий лабораторией конъюнктурных опросов ИЭПП Сергей Цухло.

По его словам, характеристики дна кризисов 1998 и 2008 годов, по оценкам руководителей предприятий, практически совпадают. Столь же незначительны расхождения и в оценках положения промышленности за один месяц до «дна кризиса» и в следующий за ним месяц. Таким образом, в «кризисный трехмесячник» предприятия и в 1998 году, и в 2008 году чувствовали себя почти одинаково, делает вывод Цухло.

Зато траектории выхода из кризисов 1998 и 2008–2009 годов различаются принципиально. В 1998 году промышленность буквально «выскочила из кризиса». Это случилось уже в ноябре, что стало максимальным месячным изменением индекса промышленного оптимизма за весь период мониторинга. Уже в феврале 1999 года индекс превысил преддефолтный максимум. А положительные значения были зарегистрированы в мае 1999 года – на предприятиях впервые возобладали оптимистичные оценки ситуации.

Что же касается нынешнего кризиса, то экономика России выходит из него трудно, с паузами и откатами. Первые явно положительные изменения произошли только в мае 2009 года, то есть через полгода после начала кризиса. В июне выход из кризиса опять замер, возобновился в июле и продолжался до ноября, после чего последовали новый откат и новая пауза. Выход из кризиса возобновился в апреле текущего года. В итоге понадобилось 16 месяцев, чтобы индекс промышленного оптимизма вышел «в плюс» и в мае 2010 года сохранил позитивную динамику.

Другие эксперты признают, что кризисы 1998 и 2008 годов имеют существенные различия. Первый носил локальный характер, сильная девальвация рубля резко повысила конкурентоспособность российских товаров по сравнению с импортом, говорит аналитик по металлургии и машиностроению компании RMG Илья Макаров. Кризис-2008 – глобальный. Доходы России – страны, ориентированной на экспорт, зависят от спроса на мировых рынках на нефть, газ, металлы, сырье. Единственным драйвером в прошлом году был Китай, отметил Макаров. Однако сейчас возникли опасения перегрева китайской экономики. Добавились и проблемы, переживаемые Евросоюзом. Это значит, что спрос на сырье – основу российского экспорта – снизится, что к концу года может негативно сказаться на темпах выхода экономики РФ из кризиса, считает аналитик.

«В 1998 году Россию из кризиса вытащил внешний спрос», – поддерживает коллегу директор департамента стратегического анализа ФБК Игорь Николаев. На этот фактор в сегодняшней ситуации трудно полагаться. Ситуацию усугубляют ошибки антикризисной политики. Власти не учитывают, что в очередной раз столкнулись с кризисом спекулятивной модели экономики. Инвестиции идут не в производство, а на спекулятивный рынок. Так, за первый квартал текущего года вложения в акции в 8,5 раза превысили инвестиции в нефинансовый сектор, отметил Николаев. Между тем в «межкризисный» период этот показатель тоже был высоким – 3,5–4 раза. «Власти борются с кризисом, не меняя экономической модели, просто «заливая» экономику деньгами. Поэтому и затягивается выход из кризиса», – подчеркивает эксперт.