Алексей Щеглов С сегодняшнего дня созданный за последние годы Стабфонд прекращает существование. Накопленные в нем почти 200 млрд. долл. теперь разделены между Резервным фондом и Фондом национального благосостояния. Экономисты и финансисты до сих пор спорят, как лучше использовать эти деньги.
Стабфонд основан в 2004 году и формально являлся частью федерального бюджета. Изначально власти хотели создать подушку безопасности для экономики на случай, если цены на энергоносители серьезно снизятся и доходы бюджета перестанут перекрывать растущие расходы. Впрочем, Стабфонд играл и другую роль: в нем аккумулировались сверхдоходы от экспорта нефти, не позволяя раскручиваться инфляции.
К 1 января 2008 года в Стабфонде было накоплено 3,859 млрд. руб., или около 180 млрд. долл. Параллельно росли и золотовалютные резервы (ЗВР) страны. По данным Центробанка, сейчас они достигли 479,4 млрд. долл., что позволило России выйти на третье место в мире по ЗВР после Китая и Японии, ЗВР которых составляют 1,5 и 0,97 трлн. долл. соответственно.
С ростом резервов растут и потери. По данным Минфина, доходность от размещения средств Стабфонда в 2007 году составила 10,94% годовых, если считать в долларах США. Таким образом, доходность размещения средств не покрыла затраты, понесенные фондом от инфляции, которая за этот период превысила 11%. Таким образом, упущенная выгода за прошлый год от неэффективного размещения средств Стабфонда составила в прошлом году около 4–5 млрд. долл.
Однако разделение Стабфонда на две неравные части – Резервный фонд и Фонд национального благосостояния – автоматически не решает задачи рационального использования накопленных страной средств. Дискуссия по этому поводу особенно обострилась в последнее время, чему немало способствуют приближающиеся мартовские выборы и разразившийся мировой финансовый кризис. Дело в том, что раньше планировалось размещать средства Фонда национального благосостояния в том числе в акции иностранных эмитентов, но в связи с падением фондовых рынков и нестабильной ситуацией в мире тактика была изменена в пользу более консервативных и надежных инвестиций. В результате доходность фонда будет гораздо ниже – 4,5–5% годовых, тогда как норвежский Фонд будущих поколений приносит 8–9%, но при этом его средства размещаются в акциях иностранных компаний.
В предложениях по наиболее выгодному использованию средств недостатка нет, и опасность заключается в том, что дело сведется к их элементарному распилу.
Вчера на пресс-конференции один из авторов идеи создания Стабфонда – вице-президент РАН Александр Некипелов сказал: «Задача состоит не в том, чтобы соревноваться по объему накопленных средств с Китаем, а в том, чтобы их эффективно использовать для стабильного развития страны. Любые резервы – это омертвление средств, и если мы определяем, что какой-то их уровень оптимален, то все, что скопилось свыше, – это упущенные выгоды». Академик предложил выделить несколько десятков миллиардов долларов на создание финансового института, который бы на коммерческой основе кредитовал в валюте российские компании, закупающие передовые технологии и оборудование.
Правда, его идея вряд ли осуществится, так как глава Минфина Алексей Кудрин опасается, что это подорвет отечественную промышленность, а заодно ударит по банковской системе страны, ставки в которой выше, чем на Западе. Но Александр Некипелов так не считает. «И это либерал? – возмущается академик. – Эти средства надо использовать на модернизацию, а у нас во многих отраслях с технологиями пустота».
Новый глава Сбербанка Герман Греф на днях предложил использовать накопленные резервы для поддержания ликвидности в банковской системе. Свои интересы лоббируют и отрезанные от ресурсов из-за финансового кризиса на Западе госкомпании. Так, руководители «Роснефти» предложили государству покупать облигации российских компаний и брать на себя их кредитные обязательства перед отечественными банками, потому что это решит для них проблему поиска 5 млрд. долл., которые компания должна вернуть кредиторам в течение месяца. «Почему государство должно финансировать какие-либо компании? Ему вообще лучше не следует серьезно вмешиваться в бизнес», – комментирует эту идею аналитик ИК «Тройка Диалог» Антон Струченевский. По его мнению, сейчас лучше не торопиться и не искать максимально выгодных путей размещения накопленных средств, так как «у государства иные задачи, нежели у инвестиционной компании», а нынешние подходы инвестирования в иностранные финансовые инструменты достаточно оптимальны. «Если суммировать, мне ближе идеи Алексея Кудрина», – заключил Антон Струченевский.
«Ни в коем случае нельзя деньгами Стабфонда затыкать дыры и отправлять их на пособия и пенсии. Это безумие, – считает гендиректор компании «Финэкспертиза» Агван Микаэлян. – Но делать так, как Кудрин, и никому не верить тоже нельзя». По его мнению, наиболее оправдан срединный путь, при котором часть средств должна остаться в низкодоходных надежных инструментах, а другая – вкладываться в инфраструктуру. «Что касается вложения в технологии, то их должен востребовать рынок, а удачных примеров государственно-частного партнерства пока нет», – предостерегает экономист.
