Владимир Санько Бюджет РФ на 2002 год определяет, что от реализации драгоценных камней и металлов из фонда Гохрана в казну должно поступить около 30 млрд. руб. Подобные продажи - явление обычное для мирового рынка, хотя порой они существенно нарушают ценовое равновесие на нем. Так, в прошлом году центральные банки многих европейских стран освобождались от запасов золота. Распродажи были столь масштабные, что цены на металл резко упали и долгое время были ниже 280 долл. за унцию. Только в этом году цены на золото приблизились к отметке 300 долл. за унцию.
Экспорт из нашей страны драгоценных камней и металлов тоже способен нарушить стабильность мирового рынка, особенно поставки алмазов, платины, палладия, некоторых редкоземельных металлов, по которым доля России в мировой добыче значительна. Так что предсказуемость поставок из России весьма существенна для ценовой ситуации на мировом рынке. Но такой предсказуемости как раз и нет, и на то имеется несколько причин.
Во-первых, товары, о которых идет речь, нашим законодательством отнесены к стратегическим, и поэтому их экспорт подлежит ежегодному квотированию. Положение о выдаче квот в декабре предшествующего года постоянно нарушается. Задержки на два-три месяца обычное явление, но случалось и до восьми месяцев. Все это не только ломает производственные и финансовые планы наших предприятий, но и вносит нервозность на мировой рынок.
Отмена ежегодного квотирования - назревшая проблема. Казалось бы, давно пора забыть директивную экономику. Если уж государство так сильно желает сохранить контроль над экспортом драгоценных металлов и драгоценных камней, то можно выдавать многолетние квоты. Но чиновники не желают расставаться со своими полномочиями. Правда, в последнее время они сдают позиции: в 1999 году после международного скандала, вызванного задержками поставок палладия из России, "Норильскому никелю" была выдана десятилетняя квота. По другим драгоценным металлам производителям приходится довольствоваться годовыми квотами: так работает и "АЛРОСА", хотя под торговое соглашение с "Де Бирс" правительство обещало алмазодобытчикам выдать квоты на пять лет.
Во-вторых, сроки и объемы поставок драгметаллов и драгкамней из запасов Гохрана полностью непредсказуемы. Очень часто выход на внешний рынок Минфина - а ему подчиняется Гохран - осуществляется без всякого учета мировой конъюнктуры. Здесь можно вспомнить первую половину 90-х годов, когда миллиардные выбросы на рынок необработанных алмазов серьезно обрушили рынок. Аналогичные случаи имели место и с драгоценными металлами.
Запасы драгоценных камней и металлов в государственном фонде, а также объемы их экспорта не разглашаются, так как являются государственной тайной. Но это тайна только для внутреннего потребления. Мировой рынок очень чувствителен к таким инъекциям, и государственная тайна об объемах и ценах сразу становится явью. Но в России вся такая информация - под грифом "секретно". Смысл этого - в сокрытии, например, от депутатов Государственной Думы не только доходов правительства, но и эффективности коммерческой деятельности Минфина и Гохрана. Контролировать Гохран просто некому. Например, он самостоятельно сортирует и оценивает реализуемое алмазное сырье. Из дела "Голден Ада" известно, что пять тонн золотых монет царской чеканки были отпущены по цене металла в слитках.
Давно пора отменить стратегический статус драгоценных металлов и камней, а также провести четкую границу между коммерческой тайной и игрой "втемную".
Дарья Гармоненко