1. В результате проведенных правительством Гайдара реформ экономика России стала жить по нормальным законам, а не так, как это представлялось руководству Госплана, Госснаба и политбюро ЦК КПСС. Экономика стала ориентироваться на конкретный спрос и потребности, правда, к сожалению, платежеспособные. Второе. Несмотря на 70 лет борьбы с предпринимательским духом удалось разбудить экономическую инициативу людей, и у нас возник, конечно, с большими изъянами и издержками, реальный слой предпринимателей. Люди стали понимать, что надо надеяться не только на дядю в лице государства, но и на самих себя.
Основной ошибкой была, как это ни покажется странным, определенная нерешительность и, может быть, непоследовательность действий. Слишком часто правительство становилось заложником политических решений, которые принимались не самим правительством, а президентом. Вот почему в курсе правительства было много отступлений. Например, активная денежно-кредитная эмиссия летом 1992 года привела к новому всплеску инфляции, после того как рост цен уже начал успокаиваться.
2. Правительство Гайдара приватизацией практически не занималось. Оно готовило нормативную базу для приватизации. Реализованная модель в значительной степени была результатом компромисса с Верховном советом, который достаточно жестко оппонировал правительству. В частности, это касалось особых прав трудового коллектива, что на практике привело к переходу предприятий в собственность его руководству.
3. Когда первое российское правительство пришло к власти, у нас не было никаких отношений с МВФ, и первые полгода они только складывались. Я не могу сказать, что абсолютно все рекомендации международных финансовых организаций носили характер экономической диверсии. У нас были ожесточенные дискуссии, отнюдь не все рекомендации мы принимали. Учитывая то, что опыта монетарной политики в Советском Союзе практически не было, многие рекомендации в этой области, конечно, были весьма полезны. Однако первое правительство в гораздо меньшей степени пользовалось рекомендациями фонда, чем правительство Виктора Черномырдина, в том числе и по той причине, что практически никаких денег от фонда оно не получало. В этом смысле рычаги влияния МВФ на кабинет министров Гайдара были гораздо скромнее, чем на последующие правительства.
4. Едва ли можно говорить о прямой преемственности с интервалом в семь лет. Если бы правительству Гайдара дали поработать подольше, то мы бы эти семь лет не потеряли. В наших планах было многое из того, что делает сегодняшнее правительство: дальнейшее дерегулирование и дебюрократизация экономики, та же пенсионная и военная реформы. Условная преемственность есть, и президент и нынешнее правительство строят свою политику на принципах свободной рыночной экономики. Конечно, нынешнему кабинету министров можно только позавидовать, свои реформы оно осуществляет в совершенно иной ситуации, у них нет на руках развалившихся государства и финансов. Нам фактически с нуля пришлось создавать Центральный банк, таможенную службу, значительную часть границ России, почти с нуля арбитражную систему, кардинально реформировать налоговую службу. Экономические реформы шли параллельно с самим созданием государства.
Андрей Мельников 
Екатерина Трифонова 
