Надежда Арбатова
Глава Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен убеждена, что Европе необходим новый план Маршалла. Фото с сайта www.europa.eu
В ситуации неопределенности, вызванной пандемией коронавируса, ясно одно: исход кризиса будет больше или меньше влиять на векторы мирового развития. В чем-то мир будет другим, в чем-то он не изменится, а кое в чем ухудшится, как в конце концов случилось с отношениями России и Запада, вопреки всем предсказаниям после 11 сентября 2001 года. Сейчас уже очевидно, что США, с одной стороны, и Китай и Россия – с другой, не только не объединяются в борьбе с пандемией, но и продолжают использовать ее в своих политических и идеологических разногласиях.
Европейский союз сегодня сконцентрирован на солидарности стран-членов, выходе из кризиса и выработке посткризисной стратегии. По всей видимости, разобщенность главных игроков на международной арене останется в обозримом будущем константой мирового развития. Информационная война приобретает самые одиозные формы. Причем нередко евроскептики и внутри ЕС, и за его пределами прибегают к грубым приемам дезинформации и словесному наперстничеству. Если правда, что во время засухи животные на водопое не поедают друг друга, то пример пандемии демонстрирует, что homo sapiens явно не дотягивает до братьев наших меньших. Именно в этом, не самом благоприятном международно-политическом контексте Евросоюзу предстоит решать задачи своего ближайшего будущего.
Горькая правда
Страны ЕС первыми в западном мире приняли на себя удар смертоносного вируса. Очевидно, что они были не готовы к эпидемии такой разрушительной силы, как, впрочем, и многие другие страны. Да и кто мог бы предвидеть такую угрозу? Первоначальный шок от пандемии вызвал желание стран-членов отгородиться друг от друга, закрыть свои границы, что, в свою очередь, вызвало череду апокалипсических сценариев относительно будущего Евросоюза. Вообще говоря, в предсказаниях скорого коллапса ЕС нет ничего нового. Со времен Освальда Шпенглера, сколько существует Европа, столько выдвигаются пророчества ее неминуемого краха.
Одна из причин сегодняшней алармистской кампании вокруг Евросоюза состоит в том, что ни Италия, ни другие стран ЕС никогда не скрывали от европейской и мировой общественности информации о зараженных и жертвах коронавируса. Несомненно, это требовало определенного мужества со стороны национальных правительств, прекрасно понимавших, что правда о масштабе и жертвах эпидемии может вызвать панические настроения в обществе. Но их политическая система не потерпела бы продолжительного обмана, и к тому же только правда может мобилизовать людей на борьбу со страшной угрозой. В результате такая линия полностью себя оправдала.
Вызывает уважение не только открытость информации о пандемии, но и признание допущенных лидерами ошибок и не самых благовидных поступков, в частности, проявлений эгоизма руководителей ЕС и его отдельных стран-членов по отношению к Италии, сильнее всех пострадавшей от коронавируса. Так, глава Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен публично попросила прощения у Италии, признав, что главы государств ЕС поначалу сосредоточились на собственных интересах и не оказали ей необходимой помощи. Она пообещала, что отныне ответ на кризис будет общим. Нельзя не признать, что способность признавать свои просчеты на самом высоком уровне – показатель силы и жизнеспособности институтов власти, хотя в иных государствах этого боятся как проявления слабости, и потому ошибок не исправляют.
Сегодня в странах ЕС многие политики и эксперты анализируют допущенные промахи. Это относится в первую очередь к прошлой «оптимизации» национальных систем здравоохранения, которая повлекла сокращение медицинских учреждений и численности медперсонала. Кроме того, государства – члены ЕС не приняли всерьез предложения о создании единого пространства здравоохранения в Евросоюзе. Эта идея, в частности, содержалась в докладе «Единый рынок и завтрашняя Европа», появившемся 10 лет назад, но не нашла должного отклика. Как отмечают европейские аналитики, национальные правительства несут ответственность за то, что доверяли наднациональным структурам вопросы борьбы со свиным гриппом, но не с человеческими болезнями.
Момент истины
Правда о масштабах пандемии способствовала осознанию европейскими лидерами того, что в одиночку они не справятся ни с пандемией, ни с ее последствиями. По некоторым прогнозам, ВВП стран еврозоны может сократиться на 7%. В результате, когда прошли шок и растерянность первого месяца, институты ЕС сумели мобилизоваться и принять меры, необходимые для ответа на вызовы COVID-19. Еврокомиссия предложила выделить 75 млн евро из бюджета ЕС для помощи государствам-членам в возвращении своих граждан, 50 млн – на создание первого общего стратегического склада-резерва медицинского оборудования для обеспечения при необходимости его быстрых поставок нуждающимся странам. По мнению фон дер Ляйен, в преодолении этого кризиса «не может быть полумер, пока мы не выведем нашу экономику из кризисной низины. Для этого нам понадобятся огромные инвестиции в форме плана Маршалла для Европы. И в основе этого должен лежать новый мощный бюджет ЕС».
После долгих переговоров еврогруппа договорилась о создании специального фонда для восстановления экономики стран ЕC от последствий пандемии. Краткосрочная программа поддержки экономики в 540 млрд евро, которая должна заработать уже 1 июня, была одобрена на видеосаммите 23 апреля. Предполагается, что 300 млрд евро из этой программы пойдут на поддержку безработных, а также малого и среднего бизнеса, а 240 млрд будут выделены государствам-членам, пострадавшим от пандемии. Что касается долгосрочной программы восстановления экономики ЕС, или нового плана Маршалла, который оценивается в 2 трлн евро, то его детали – механизм формирования, формы распределения (гранты или кредиты) и т.д. – должны быть еще согласованы и одобрены всеми лидерами стан ЕС. На саммите не был решен вопрос о коронабондах (или еврооблигациях в целях обобщения долга), который лоббируют Италия, Франция и Испания, но, по мнению главы Еврокомиссии, он может быть урегулирован в рамках мер солидарности, предусмотренных в новом семилетнем бюджете.
Несмотря на частные разногласия, императив солидарности постепенно преодолел раскол первых месяцев пандемии. В связи с этим бельгийский политолог Свен Бископ справедливо задается вопросом: «Представьте себе, что Бельгия или более крупная страна ЕС не были бы членами единого рынка или еврозоны. Как бы они обеспечивали бесперебойность снабжения продовольствием и другой необходимой продукцией?»
Пандемия разделила жизнь в Европе на «до» и «после». И если до коронавируса в странах – членах ЕС росло недовольство брюссельскими бюрократами, то после пандемии в этих странах пришло понимание того, что только общие институты и общая стратегия помогут выжить и пережить экономическую рецессию и другие последствия кризиса. Как свидетельствуют апрельские опросы общественного мнения, 79% граждан в Италии и 85% в Испании, где до пандемии были сильны евроскептические настроения, сегодня высказывается в пользу более тесного общеевропейского сотрудничества.
Пути и развилки
Пандемия при всех чудовищных издержках явилась триггером выработки общей стратегии реагирования ЕС на кризисные ситуации, которая подразумевает целый ряд направлений, в том числе и новых. Главным направлением в деятельности Евросоюза, несомненно, будет преодоление негативных последствий в экономике. В связи с этим предлагается перенести акцент в экономической политике с эффективности на устойчивость хозяйственного развития.
Вместе с тем эксперты предупреждают, что есть много способов добиться устойчивости и быстрых результатов, но не все эти способы совместимы с демократией. Задача состоит в том, чтобы найти адекватный комплекс политических средств, который защищает экономику при соблюдении прав и свобод личности и в то же время усиливает готовность правительства к эффективным действиям в случае эпидемии. Экономическая устойчивость, по мнению экспертного сообщества ЕС, не может быть достигнута без экономической безопасности. И здесь также существует опасность поддаться искушению протекционизма.
Другим важным направлением в деятельности ЕС, по мнению политиков и экспертов, должно стать единое пространство (единый рынок) в области здравоохранения, создание которого обеспечит централизованное управление Евросоюза в случае чрезвычайных ситуаций, связанных с угрозой здоровью и жизнью граждан. Наряду с единым рынком здравоохранения предлагается создать единый рынок цифровых технологий, которые также могут быть включены в стратегию реагирования на кризисы. Кроме того, глава Европейского Совета Шарль Мишель предложил создать в ЕС Кризисный центр в целях осуществления общего руководства в критических ситуациях.
Пандемия продемонстрировала важность научного сообщества, в консультациях и экспертизе которого возникла острая необходимость как на национальном, так и на наднациональном уровне. Укрепление связей академического сообщества с институтами ЕС и создание дополнительных каналов для взаимодействия ученых разных государств – членов ЕС ставится одной из задач в выработке стратегии реагирования на кризисные ситуации.
Удастся ли Евросоюзу выполнить все, что намечено, покажет время. Но уже очевидно, что экономический ответ Евросоюза на COVID-19 был самым сильным в мире. В условиях пандемии ЕС сделал правила государственной помощи более гибкими, чем когда-либо прежде, чтобы большой и малый бизнес могли получить необходимую поддержку. Судя по всему, снова сбывается предвидение Робера Шумана в его знаменитой декларации о запуске проекта европейской интеграции от 9 мая 1950 года: «Европа будет создана не сразу и не в готовом виде. Она возникнет на основе реальных дел и фактической солидарности».
комментарии(0)