Александр Ларин
Председатель КНР Си Цзиньпин приветствует победное шествие китайского капитала по планете. Фото Reuters
Прошедший съезд КПК зафиксировал становление Китая в новом качестве – глобальной державы, вышедшей в число мировых лидеров и сообразно своей мощи принимающей на себя значительную долю ответственности за судьбы мира. При этом Китай идет собственным путем, догоняя и обгоняя государства Запада и добиваясь «постепенного приближения к центру международной арены».
Съезд наметил также впечатляющие перспективы дальнейшего развития страны: к середине века «превратить ее в богатую и могущественную, демократическую и цивилизованную, гармоничную и прекрасную модернизированную социалистическую державу». То обстоятельство, что съезд сосредоточил полноту власти в центре, даже в одних руках, может стать действенным фактором в проведении намеченных преобразований: политическая воля для этого в Пекине налицо. Для решения поставленных задач была построена новая идеологическая платформа, включающая в себя «идеи Си Цзиньпина относительно социализма с китайской спецификой в новую эпоху». Судя по всему, Китай, сделавший затяжной рывок, теперь находится накануне следующего гигантского рывка.
Критики обвиняют Китай в том, что он, ориентируясь на потребности своей огромной экономики, в небывалых масштабах прибирает к рукам мировые запасы сырьевых ресурсов, рынки сбыта товаров и промышленные предприятия. В ответ Китай предлагает миру новую идеологию: он провозглашает такие принципы, как общий выигрыш, толерантность, равноправие, взаимное уважение и т.д., и призывает превратить человечество в «сообщество единой судьбы». Во всем этом, конечно, есть немалая доля утопизма. Однако его идеологические посылки подкреплены выгодными и для него самого, и для его партнеров практическими действиями, которые обеспечивают победное шествие китайского капитала и товаров по планете, огромный суммарный профицит в торговле со множеством стран и как результат – небывалое влияние и власть в мировой экономике.
Стремительно двигаясь вперед, Китай все дальше уходит от России с ее, по сути дела, стагнирующей экономикой. Как этот растущий разрыв может сказаться на характере российско-китайского партнерства, на его прочности?
Усиление могущества Китая ни в коем случае не означает, что он будет меньше нуждаться в стратегическом партнерстве с Россией. Наша страна по-прежнему будет необходима ему как надежный тыл в противостоянии Соединенным Штатам; как источник энергетических и сырьевых ресурсов, потребность в которых будет и дальше расти; наконец, как важный рынок сбыта, а также источник некоторых современных технологий. Не случайно Си Цзиньпин в своем ответе Владимиру Путину на поздравление по поводу избрания генсеком КПК заявил: «Китай намерен следовать по единой траектории с Россией, добиваться еще большего развития двусторонних отношений и еще больших результатов».
Посол КНР в РФ Ли Хуэй на встрече с российскими китаеведами в ноябре, говоря о новых возможностях и перспективах двустороннего сотрудничества, отметил успехи в сфере торговли и инвестиций; в строительстве инфраструктуры и подготовке крупных технологических проектов; в сближении Китая и
ЕАЭС, которое он расценил как первый шаг к созданию зоны свободной торговли. Посол подчеркнул также, что Китай поддерживает инициативу Путина, касающуюся создания большого Евразийского партнерства.
Едва ли нужно доказывать, что и Россия кровно заинтересована в углублении сотрудничества с Китаем и что, следовательно, российско-китайские отношения будут поступательно развиваться. Вместе с тем ряд экспертов полагает: если не принять решительных мер, тенденция все большего отставания России от Китая неизбежно приведет к нарастанию серьезных сложностей внутри самого партнерства. Россия может оказаться вытесненной с ведущих позиций в экономическо-геополитическом пространстве Центральной Азии. Она вообще может постепенно превратиться в колониальный придаток своего великого соседа, который будет приобретать все более значимую роль в управлении ключевыми секторами российской экономики.
Специалисты предупреждают: не стоит надеяться, что подъем экономики КНР позволит нам получать от нее льготные кредиты и инвестиции на особо выгодных условиях. Оказавшись изолированной от Запада, оставшись без союзников, Россия тем самым существенно ослабила и свои позиции в диалоге с Китаем. Нет ничего удивительного в том, что он, действуя сообразно логике собственных интересов, в экономических отношениях с Россией повел себя как сугубо коммерческий партнер.
Это касается и слишком высоких процентов по кредитам для российских компаний, и заниженных цен, предложенных за доли в российских добывающих компаниях (притом что это – стратегически значимые для России компании), и цен за поставки российского газа. Хотя, конечно, у Китая нашлись свои аргументы: повысившиеся инвестиционные и кредитные риски для иностранного бизнеса в России. Примечательно, что это началось в то время, когда Россия и Китай провозгласили наступление нового этапа в их партнерстве (2014), а российские СМИ трубили о «повороте на Восток».
При этом, однако, главными факторами, сдерживающими приток иностранных капиталов в Россию, остаются неудовлетворительное качество инвестиционного климата в самой России, низкий уровень государственного управления.
Поразительные успехи Китая, казалось бы, должны заставить нас серьезно задуматься над застарелым вопросом: что же все-таки мешает нам их повторить? Конечно, Россия и Китай двигаются по разным траекториям, у них разная стратегия развития (если у России она есть вообще). Однако при этом наши политическая и экономическая системы в принципе похожи, им присущи одни и те же дефекты, но в Китае, видимо, умеют сдерживать их разрастание в каких-то границах. Если опыт Запада нам не подходит, то мы почти не изучаем опыт Китая с точки зрения того, как там решают сходные с нашими проблемы.
Вместо этого мы, желая показать всему миру и самим себе, что идем в ногу со временем, вдохновляемся примером Китая и надеждами на сотрудничество с ним в сооружении помпезных, но для нас непомерно дорогих объектов.
Окупит ли себя высокоскоростная магистраль (ВСМ) Москва–Казань? (В Китае почти все ВСМ убыточны. Считается, что их строительство оправдано тем, что ВСМ освобождают пути для товарных поездов. Однако для этого параллельная пассажирская магистраль совсем не обязательно должна быть высокоскоростной). Расчетов нет, но в правительственных документах ее уже начали было рассматривать как участок трансконтинентальной магистрали Пекин–Москва, опять-таки без расчетов затрат и объема пассажиропотоков. А теперь вдруг, спохватившись, нам говорят: давайте сначала построим ВСМ Москва–Владимир и посмотрим, будет ли она окупаться. Но ведь окупаемость одного участка ровным счетом ничего не говорит об окупаемости всей магистрали Москва–Казань. А сама по себе ВСМ Москва–Владимир нужна ли?
Представляется, что в России в отношении Китая существуют (употребляя китайскую стилистику) «три слабых знания». Наши народы слабо знают культуру, историю, обычаи друг друга; что хуже – наши предприниматели слабо знают условия и конкретику китайского бизнеса; и что, пожалуй, еще хуже – наши специалисты и управленцы лишь поверхностно знают механизмы управления в Китае, его способы преодоления сходных с нашими недостатков. Нам была бы очень полезна «компаративистика управления» в России и в Китае с анализом причинно-следственных связей.
XIX съезд КПК разработал подробную программу совершенствования управления обществом во всех его звеньях. Нам нужно тщательно следить, какими методами и насколько эффективно будут выполняться ее важнейшие конкретные положения. Как будет осуществляться дальнейшая борьба с коррупцией? Как будет строиться «правовое государство»? Как будут налаживаться «чистые отношения между властью и бизнесом»? Как будет повышаться результативность «демократического контроля снизу вверх»?
Короче говоря, настала пора учиться нам у Китая. В 1950-е годы в Китае имел хождение лозунг «Учиться у Советского Союза», но времена переменились. На съезде Си Цзиньпин заявил: развитие социализма с китайской спецификой «открыло развивающимся странам новые пути к модернизации, предоставило совершенно новые альтернативы странам и нациям, стремящимся ускорить свое развитие и сохранить собственную независимость». Россия как раз принадлежит к таким нациям. Это не значит, что нам необходимо механически следовать по пути китайского социализма, но правильно ли мы поступаем, игнорируя его опыт?
Невозможно сказать заранее, что окажется для нас подходящим из этого опыта. Но в любом случае пример Китая должен дать нам заряд исторического оптимизма: если Китай сумел добиться «возрождения нации», поднявшись из глубин отсталости и нищеты, то почему бы не суметь возродиться и российской нации?
