Андрей Сафонов
Глава Приднестровья Вадим Красносельский (справа) на переговорах с главой миссии ОБСЕ в Молдавии Майклом Скэнланом (напротив).
Фото с сайта www.president.gospmr.org
Сейчас нередко можно слышать утверждения, будто Приднестровская Молдавская республика (ПМР – непризнанная республика. – «НГ») оказалась в наиболее тяжелом внешнеполитическом положении начиная с 1990–1992 годов, то есть с момента своего создания и защиты во время войны 25-летней давности. Бесспорно, трудности есть, и самая главная из них – это навязывание Западом Украине курса, направленного на изоляцию ПМР. Между тем Украине во все времена была как раз выгодна интенсивная торговля с Приднестровьем.
Однако все сложности и проблемы – это не повод для приднестровских политиков и дипломатов опускать руки. Напротив, официальный Тирасполь сегодня сочетает стратегическую последовательность и тактическую гибкость во внешней политике.
Стратегия заключается в максимальном укреплении фактически существующего военно-политического и экономического союза с Россией.
Тактика заключается в нормализации отношений с Украиной и Молдавией, что исключило бы любой военный конфликт на берегах Днестра и обеспечило бы нормальное движение пассажиров и товаров в ПМР, из ПМР и через ПМР. Общей границы с Россией у Приднестровья нет. В этом отношении такие государства, как Южная Осетия и Абхазия, были в изначально более выигрышном положении, нежели ПМР.
У ПМР открытая, экспортно ориентированная экономика. Какова задача Тирасполя? Самому зарабатывать деньги, отправляя свою продукцию за пределы ПМР. Но тут вмешивается политика. Если гнать товары в большей степени на Запад, то однажды американские, европейские, румынские и кишиневские политики могут потребовать от ПМР политической капитуляции, демонтажа Приднестровского государства и вхождения в сферу влияния Евросоюза в составе Республики Молдова.
При бывшем приднестровском президенте Евгении Шевчуке такая переориентация на Запад и Кишинев как раз и осуществлялась. За пять лет шевчуковского правления проводилась политика односторонних уступок Кишиневу и Западу, получившая название «политики малых шагов». Она была по достоинству оценена западными политиками, публично называвшими Шевчука «договороспособным» президентом. Важно то, что если к началу правления Шевчука в Россию отправлялось до 50% приднестровского экспорта, то к концу 2016 года – 7,8%. Более того, с ведущих приднестровских предприятий целенаправленно выдавливались российские инвесторы, как, например, с молдавского металлургического завода в городе Рыбница. А ведь присутствие бизнеса союзной тебе страны повышает возможности политической и военной поддержки со стороны союзника, вкладывающего в тебя свои деньги.
Впрочем, о том, кто такой Евгений Шевчук, говорит его бегство из Приднестровья в Молдавию 28 июня 2017 года…
Сейчас перед Приднестровьем стоит задача возвращения тесных экономических связей с Россией. Это и происходит с момента прихода к власти в ПМР после президентских выборов 11 декабря 2016 года Вадима Красносельского и его команды. И плоды уже есть. Экспорт в Россию вырос вдвое с начала 2017 года. Ведется работа по возвращению российского предпринимательства в Приднестровье. Заметно активизировались контакты Тирасполя и Москвы в разных сферах.
Отдельное место во внешней политике ПМР занимает сохранение российского военного присутствия в республике. Это присутствие важно для приднестровцев в двух формах: в форме остатков 14-й армии (сейчас это Оперативная группа российских войск в Приднестровье) и в форме Миротворческих сил. В Тирасполе прекрасно понимают, что без российских войск на ПМР рано или поздно непременно нападут и постараются уничтожить Приднестровское государство.
В Приднестровье прекрасно видят, что среди высшего руководства Молдавии – вне зависимости от декларируемой теми или иными кишиневскими политиками приверженности западному или восточному вектору – наблюдается фактическое единство в вопросе ликвидации российского военного присутствия на Днестре. Просто сторонники Запада и Румынии говорят о «выводе» российских войск и об «интеграции в евро-атлантические структуры» (то есть в НАТО), а заявляющие о необходимости сближения с Россией – об «эвакуации» российских военных по мере «достижения политического урегулирования конфликта» и о «нейтралитете реинтегрированной Молдовы». В качестве примера такого нейтралитета ими приводится Туркменистан. Все кишиневские руководители без исключения выступают за контроль Кишинева над границей между Приднестровьем и Украиной. То есть поддерживают установление совместных молдово-украинских постов на всех 13 КПП по линии указанной границы.
Такой курс для ПМР не подходит. Приднестровье выступало и выступает за прямые союзные отношения между Тирасполем и Москвой, за сохранение на приднестровской территории бессрочно союзных российских войск, за интеграцию в евразийский проект в целом. При этом ПМР работает над тем, чтобы не потерять экономические и торговые позиции на рынках Европы, куда еще с советских времен и позже отправлялись и отправляются такие, например, товары, как продукция легкой и текстильной промышленности. Те же Европа или США торгуют же с Китаем, хотя внешняя политика Брюсселя и Вашингтона отнюдь не направлена на поддержку Пекина.
Столь же важно для ПМР не поддаваться ни на какие провокации, которые позволили бы начать массированное политическое, экономическое и даже военное давление со стороны Запада, Румынии и правых политиков Кишинева. Здесь опять же сказывается отсутствие у Приднестровья общей границы с Россией. Поэтому шаги приднестровской дипломатии должны быть поистине филигранными. Нужно демонстрировать приднестровское миролюбие через укрепление мира на Днестре, через активизацию торговли и свободу передвижения людей, а также через бизнес-контакты.
Но в то же время в Приднестровье четко держат курс на сохранение самостоятельности и укрепление уже упомянутых союзных отношений с Россией. Это – приоритет.
Можно предположить, что в Кишиневе под эгидой Запада проводится план, направленный и против Москвы, и против Тирасполя. Его суть: постараться руками Москвы вернуть Приднестровье под контроль Кишинева, а потом с помощью «майдана» или иным способом уничтожить всякое российское влияние на данной территории, разгромив все лояльные России силы в Молдове. Вот пример: в российских СМИ молдавские политики начали уверять российскую сторону, что из 46 мандатов по предполагающимся избирательным округам (сейчас парламент Молдавии состоит из 101 «списочного» депутата) Приднестровью достанутся целых… 2. Некоторые источники сообщают об одном округе. А ведь будут еще несколько десятков все тех же депутатов, избранных по партийным спискам. Россиян уверяют: для начала и два неплохо, а там как-нибудь увеличим «представительство Приднестровского региона»… Но Приднестровье в такой ситуации окажется под контролем Кишинева, при этом никакого влияния на его дела оказывать не сможет. А уж дальше «конституционные власти Республики Молдова» смогут принимать любые решения о будущем Приднестровья. В том числе – по интеграции с Румынией. И никто не сможет этому помешать.
Приднестровье понимает, что гарантия его выживания и развития – это новое сближение народов бывшего Советского Союза и ядром такого сближения является Россия. Из этого и исходит Тирасполь в своей внешней политике.
