Россия оказалась в центре региональной нестабильности

День Воли в Минске начинался для его участников традиционным маршем по улицам города, а закончился в СИЗО. Фото Reuters

То, что происходит в Белоруссии в последнее время, не только обнулило заявления Александра Лукашенко о недопустимости в его стране никаких революционных ситуаций, но наглядно показало: в стране не все так благополучно, как хотелось бы президенту. И скорее всего Белоруссию не минует участь соседней Украины (речь не о конфликте в Донбассе, а о майдане). Тем более что построить новую Белоруссию белорусов пытаются научить украинцы.

Напомним, на минувшей неделе белорусскую границу со стороны Украины намеревался протаранить грузовик с вооруженными боевиками. Как потом рассказал Лукашенко, «революционеров» удалось оттеснить на собственную территорию. Угроза нападения боевиков была снята, но, как говорится, осадок остался.

Затем последовали откровения белорусского лидера, полностью перечеркнувшие представления о Белоруссии как об островке политической стабильности (в последнее время в это поверили даже в ЕС и США – американский посол на днях пригласил Александра Лукашенко в Вашингтон на мероприятия по поводу Первой мировой войны) с малочисленной и слабой оппозицией. Лукашенко рассказал населению о лагерях для подготовки боевиков в Украине, Литве, Польше и, что самое удивительное, в самой Белоруссии. Как при такой бдительности белорусского КГБ, в которой Лукашенко уверял граждан своей страны, могли появиться подобные спецлагеря? Это, пожалуй, самое непонятное в событиях, которые последовали вслед за информацией о том, что в Белоруссии не может произойти никаких майданов – просто потому, что не может. Оказалось, возможно все. Тем более что оппозицию, которая всегда была немногочисленной в вотчине Батьки, фактически поддержали другие социальные группы: те, кого стали преследовать как тунеядцев, а также рабочие заводов, которым сократили рабочую неделю и стали платить меньше. Социальный фон в Белоруссии изменился, и его постарались использовать все те, кто хочет сменить власть в стране. В субботу отметить День Воли вышли все недовольные. Несанкционированный протест жестко разогнала милиция, были задержаны оппозиционеры и журналисты. В ЕС высказались против применения силы против демонстрантов. Братья из Украины накануне поспешили на помощь белорусам, но приняты не были. Однако украинская граница стала усиленно охраняться белорусскими пограничниками. Чего не скажешь о российской. Границы у России с Белоруссией вообще нет, а с Украиной она местами формальная: тропами можно спокойно перейти из одной страны в другую. На укрепленной ее части для украинцев действует тот самый безвиз, которого они добиваются с ЕС.

Все это делает граждан России незащищенными – как со стороны белорусов, так и со стороны украинцев. Российскому обывателю безразлично, с запада или востока на его территорию въедет боевик, террорист или просто подстрекатель к народному бунту. Ему, обывателю, надо, чтобы его дети спокойно гуляли в парках, а их родители без опасений ходили на работу. Для этого нужно запечатать границы, чтобы, как говорится, и мышь с сопредельных территорий не проскочила. С Белоруссией давно пора оборудовать границу, и пусть себе едут соседи к нам, но предварительно предъявив паспорт. Транзит чужаков под видом белорусов надо прекратить, как экспорт польских яблок с союзными наклейками.

Российско-украинская граница тоже должна перестать быть своей для украинцев и чужой – для россиян. Мы туда массово не ездим – это в Украине не приветствуют, но вот к нам едут с Незалежной без виз, и непонятно, кто из гостей прибыл в поисках работы, а кто – в ожидании часа «Ч».

В Киргизии, с которой у РФ открыты границы как со страной – членом Евразийского экономического союза (ЕАЭС), в последнее время также неспокойно. Там близятся президентские выборы, пророссийский Алмазбек Атамбаев уходит, а кто станет новым президентом, решит электорат, который начал активно митинговать. В Киргизии массовые протесты ранее приводили к революциям, так что основания для беспокойства есть и сегодня, причем не только у официального Бишкека, но и у нас. 

Нестабильность экспортируется вместе с товарами и рабочей силой. И это тоже повод для беспокойства российских граждан и повышения бдительности наших спецслужб, которые, как мы надеемся, не спят.

Существует надежда, что в Молдове, где большая часть населения хочет добрых отношений с Россией, потому что у нас есть для молдавских граждан работа и рынок сбыта для их продукции, ситуация может быть стабилизирована и даже урегулирован приднестровский конфликт. Но это при условии, что президент Игорь Додон, который, как и его электорат, ориентирован на Россию и ЕАЭС, получит расширенные полномочия. Что может произойти, если Партия социалистов, неформальным лидером которой является Додон, выиграет парламентские выборы в 2018 году. Если избирательное законодательство останется прежним (по партийным спискам), то социалисты получат большинство мест в парламенте. Однако проевропейская правящая коалиция, которую представляют премьер Павел Филипп и спикер парламента Андриан Канду, готовят реформу избирательной системы в пользу одномандатных округов. В Молдавии открыто говорят о том, что, если это произойдет, прозападные силы просто купят необходимое число кандидатов в депутаты. Так что и в этом регионе устойчивости нет. А там, напомним, находится Приднестровье с неурегулированным конфликтом и Оперативной группой российских войск (ОГРВ), вывода которой постоянно требуют молдавские власти. ОГРВ – тот раздражитель, который действует и на Киев – Украина граничит с Приднестровьем. В непризнанной республике фактор такого соседства является поводом для тревоги – в Приднестровье не хотят повторения событий 1992 года, когда произошла война на Днестре. В Кишиневе, кстати, этого также не хотят. Но не хотеть – не значит избежать.

Так получилось, что мы живем в регионе нестабильности и в условиях усиливающейся угрозы безопасности для населения нашей страны. Не учитывать этого, надеясь на то, что нас объединяет общее прошлое или будущее в виде интеграционных структур, – ошибка, которая может многое изменить. К сожалению, не в нашу пользу.