Сергей Жильцов
У Киева и восточных областей Украины – разные приоритеты. Фото Reuters
Через несколько месяцев исполнится три года с момента начала военных действий на востоке Украины. Этому предшествовал государственный переворот в феврале 2014 года, который кардинально изменил внешнюю и внутреннюю политику Украины. Попытки урегулировать конфликт в Донбассе посредством заключения соглашений и проведения переговоров показали свою неэффективность и одновременно поставили вопрос о перспективах урегулирования конфликта в восточных областях, а в широком плане – дальнейшем развитии украинского государства.
Предлагаемый формат урегулирования конфликта пока не находит поддержки среди украинских политиков. Подписание соглашений в Минске в 2015–2016 годах дали надежды на мирное урегулирование конфликта. Однако жесткие позиции представителей украинского парламента, которые выступили против принятия закона об «Особом порядке местного самоуправления в отдельных районах Донецкой и Луганской областей», свели на нет все усилия лидеров России, Франции, Германии и Украины. Кроме того, Киев делал упор на том, что конфликт не является внутриукраинским, а носит характер внешней агрессии. Такой подход украинских властей опирался на политическую поддержку западных стран, которые, в свою очередь, не торопились подталкивать Киев к выработке компромиссного решения.
Невыполнение Минских соглашений завело ситуацию в тупик. Для ее разблокирования была выдвинута инициатива по разработке «дорожной карты». Однако разработка нового документа также столкнулась с трудностями, поскольку Киев и западные страны не заинтересованы в реальном разрешении конфликта в Донбассе, рассматривая его в качестве средства давления на Россию.
Конфликт в Донбассе и обострение отношений с Россией по-разному сказываются на Украине, ЕС и США. Европейские страны, за которыми стоят США, несут экономические потери, которые, по разным оценкам, исчисляются десятками миллиардов долларов. Однако геополитические задачи и необходимость решения проблем внутри ЕС вынуждают Брюссель поддерживать санкционную политику в отношении России.
Для Украины затягивание с решением конфликта и курс на конфронтацию с Россией ведет к нарастанию кризисных процессов и появлению новых рисков. Прежде всего конфликт сказывается на украинской экономике, которая, если верить статистическому ведомству Украины, в последние годы несла значительные потери. Промышленное производство сокращалось в 2014 и 2015 годах на 10 и 13% соответственно, что привело к значительному уменьшению ВВП. Помощь западных государств и кредиты МВФ не могли компенсировать подобные потери, тем более что конфликт сказался на инвестиционной привлекательности страны. Потенциальные инвесторы не торопятся инвестировать в украинскую экономику.
Конфликт в Донбассе ускорил процесс деиндустриализации Украины. С одной стороны, это связано с падением производства в ключевых отраслях украинской экономики, с другой – переориентацией украинского экспорта. Утрата российского рынка для украинской продукции ускорила превращение Украины в аграрную страну. Продукция украинской промышленности в европейских странах не нужна. Об этом говорят и данные о стремительно увеличивающейся доли экспорта продукции украинских аграриев, которая в последние два года превысила треть от общего объема. Эта тенденция свидетельствует об утрате Украиной своего промышленного потенциала, превращения ее в сельскохозяйственный придаток стран мира. В итоге экономика одной из крупнейших стран постсоветского пространства спустя четверть века оказалась если не уничтожена, то отброшена далеко назад и без перспектив на возрождение в ближайшие годы.
Экономические изменения активно поддерживают западные страны, которые, используя политические декларации о поддержке Украины, устранили конкурента. Одновременно удар был нанесен по России, которая имела тесные производственные и технологические кооперационные связи с украинскими предприятиями.
Конфликт привел к консервации политической ситуации, которая характеризуется отсутствием дискуссий по ключевым проблемам, стоящим перед Украиной, поскольку любая критика воспринимается как призыв борьбы против власти. Другой особенностью современного политического развития Украины является отсутствие оппозиции, которая может считаться таковой лишь условно. «Оппозиционный блок», «Наш край» робко пытаются позиционироваться в качестве оппозиции. Однако их позиции слабы, притом что в восточных областях существует протестный электорат. В краткосрочной перспективе игнорирование интересов населения и элит юго-восточных регионов сдерживается с помощью репрессивного аппарата. Однако такая политика Киева может привести к росту протестных настроений и дестабилизации политической ситуации.
Итогом политики Киева и западных стран стал фактический выход из состава Украины неподконтрольных территорий. Планы по их реинтеграции, изложенные в подписанных документах, практически неосуществимы. Это связано с неготовностью Киева к диалогу с политиками и населением, проживающим в Донбассе, жесткой риторике в отношении оппонентов, предлагающих мирные сценарии. Все это уменьшает перспективы восстановления территориальной целостности на востоке страны. Кроме того, различные политические силы, а также их западные партнеры рассматривают конфликт в Донбассе через призму будущей президентской кампании в Украине. Соответственно тема борьбы за территориальную целостность рассматривается как инструмент в борьбе за голоса избирателей.
Конфликт в Донбассе фактически определил новые границы украинского государства. Затягивание с его разрешением будет вести к дальнейшему витку деиндустриализации страны, а также может спровоцировать новый этап политической борьбы между Киевом и региональными элитами. Многие из них недовольны политикой Киева и в предвыборный период могут использовать протестные настроения для изменения в стране расстановки сил.
