Владимир Швейцер  |
| Весной Марин Ле Пен поборется за пост президента Франции. Фото Reuters |
Термин «евроскептицизм» имеет множество толкований. Самое расширительное среди них – неприятие системы и принципов организационно-политической субординации, заложенной в основу функционирования Евросоюза. Однако сегодня даже убежденные еврооптимисты признают сквозь зубы необходимость усовершенствования данной системы, существенной корректировки ее практического функционирования, усиления в ЕС национально-государственного, а не брюссельско-элитарного компонента. Не только обвал на миграционном поле, но и предшествовавшие ему банковский и валютно-финансовый кризисы, тесно связанная с ними проблема стран-должников, широкий спектр социально-экономических проблем, не решенных, а возможно, в принципе нерешаемых чисто верхушечными комбинациями, – все эти темы не сходят с повестки дня Евросоюза.
Жизнь показала неприспособленность к сложившейся миграционно-беженской ситуации выглядевших незыблемыми Шенгенских соглашений. Далеко не во всех случаях был эффективен механизм вызволения из долговой ямы стран, по разным причинам в ней оказавшихся. Близки к краху схемы развития внешнеэкономических связей ЕС как в восточном, так и в западном направлении. Здесь и явно не оправдавшие себя – как с политической, так и с хозяйственных сторон – антироссийские санкции. И почти умершие, не успев родиться, планы Трансатлантического партнерства, встретившие сопротивление самых различных игроков.
Возобновились жаркие дискуссии на, казалось бы, уже давно зарытой в песок теме «европейской армии». Евросоюзовский истеблишмент все еще не определился относительно целесообразности такой весьма затратной структуры при сохранении НАТО в его нынешнем виде. Налицо и разногласия по поводу участия ЕС как одного из субъектов сирийского мирного урегулирования. Не утихают споры вокруг «украинского вопроса» в его расширительной трактовке, который, как полагают многие, нельзя свести к реализации Минска-2.
Вне контекста этих и других тем нельзя понять причин поистине тектонического разлома на электоральном поле Европы. Событием номер один в этом ряду стал брекзит, нанесший удар в самое сердце Евросоюза. Впервые количественное прирастание ЕС обозначило возможность попятных тенденций. Теперь уже не маргинальные одиночки, а многие видные политики ЕС не исключают вывода из зоны евро неисправимого должника – Греции. Печальная участь проецируется и на тех членов ЕС, кто находится в преддолговой зоне либо нарушает установленный Брюсселем бюджетный дефицит. Со своей стороны, члены «вышеградской четверки» (Венгрия, Польша, Чехия, Словакия) грозят непослушанием относительно составленных в Брюсселе (или Берлине?) квот на беженцев. В ответ слышатся угрозы отлучения непослушных от многих важных социально-экономических программ.
Тема «Евросоюз и иммиграция» весьма выпукло высветилась в процессе подготовки и проведения как британского референдума, так и нидерландского об ассоциации Украины и ЕС. Правительство Венгрии прямо поставило на аналогичном мероприятии вопрос о возможности ее отказа от еэсовских квот. Как мы знаем, во всех трех странах победили евроскептически настроенные силы. Голос народа вынудил правящие партии в Британии и Нидерландах в первом случае пойти на брекзит, а во втором – добиться от руководства ЕС желаемых нидерландцами корректив. Хотя венгерский референдум по явке немного недобрал до признания его состоявшимся, среди голосовавших абсолютное большинство поддержало линию правительства Виктора Орбана.
Референдарный год завершился в Италии вполне предсказуемым поражением правительственного плана реформы Конституции. Прелюдией к такому результату стали состоявшиеся за полгода до этого региональные выборы, победу на которых праздновали как евроскептики-популисты («Движение 5 звезд»), так и национал-сепаратисты из Лиги Севера. И хотя тема «Италия и Евросоюз» не была прямо обозначена на референдуме, для многих его участников вопросы места итальянской экономики в ЕС, влияния на нее антироссийских санкций и, безусловно, критическое восприятие нерешенной проблемы беженцев – все это дополнительно стимулировало «нет» на референдуме 4 декабря 2016 года. Этот день мог стать для лидеров ЕС еще одним общеевропейским разочарованием. В полшаге от президентского кресла остановился Норберт Хофер, выдвинутый евроскептически ориентированной австрийской Партией свободы. Но и победитель выборов, Александер ван дер Белен, – отнюдь не убежденный еврооптимист, критикующий ЕС с экологически-социальных позиций.
В целом по Европе весьма ощутим прирост голосов на различных выборах у евроскептиков-националистов и у левого полюса партийного пространства. Свои очки набирают и регионал-сепаратисты, чей евроскептицизм выражается в стремлении сделать крупные региональные анклавы Европы (Шотландию, Каталонию, Фландрию, север Италии, Корсику) равноправными с государствами ЕС игроками на интеграционном поле.
Евроскептики правого и левого толка претендуют на большее, чем совещательный голос в системе законодательной власти. Они вкрапливаются в исполнительную власть на ее разных уровнях, завоевывают исходные позиции в высших органах своих государств. Греческая СИРИЗА уже несколько лет сохраняет власть в непростых условиях перманентного и многообразного кризиса своей страны. В Португалии правящие социалисты вынуждены опираться на парламентскую поддержку депутатов левосоциалистического и эколого-коммунистического толка.
В соседней Испании, хотя левые социалисты из «Подемос» и не смогли пока договориться с социалистами о формировании совместного правительства, проблема остается и может быть востребована после новых выборов в кортесы. На севере Европы укрепляют свои позиции во власти правые евроскептики. В финском правительстве они получили важный пост министра иностранных дел, в Дании евроскептики из Народной партии составляют парламентское большинство с местными либералами. В Швеции крайне правые «Шведские демократы» являются сегодня своеобразным медиатором политической жизни королевства. В этих условиях обе традиционные группы партий – либерал-консерваторы справа и социал-демократы с зелеными слева – избрали тактику «дружить против». Они заключили временное соглашение, гарантирующее «не своему» правительству сохранение статус-кво до очередных выборов.
В контексте схемы «дружить против» следует сказать о выборах в конце 2015 года в местные органы власти Франции. Явное лидерство «Национального фронта» в первом туре вынудило социалистов и республиканцев поддерживать тех их кандидатов, кто имел явные шансы выиграть у команды Марин Ле Пен. В целом этот план удался. Попытка не допустить в органы земельной власти националистов из «Альтернативы для Германии» (АиД) позволила оттеснить ее от реальных властных полномочий. Ни в одной из германских земель как коалиционные партнеры ХДС и СДПГ, так и тем более партии «Левые» и «Зеленые» не создали предпосылок прорыва АиД в местную исполнительную власть.
Однако не всегда противникам националистов удается объединить усилия. Более того, на земельных выборах в Австрии лидировавшим там представителям Партии свободы удавалось по итогам выборов создать правительства и с консерваторами, и с социал-демократами. Отметим, что и брекзит стал возможен не только из-за активности партии Найджела Фараджа, но из-за раскола в рядах как правящих консерваторов, так и оппозиционных лейбористов. Итальянский референдум показал отсутствие единодушия у инициировавшей его Демократической партии.
В целом перипетии электоральных баталий свидетельствуют о многовариантности развития партийно-политической жизни Европы. С одной стороны, очевидно повышение шансов радикал-националистов войти в коридоры власти – где с парадного, а где и черного хода. Однако присутствует и другая тенденция: во многих странах этому будет противодействовать неформальная коалиция их политических противников. Похоже, что в 2017 году мы сможем хотя бы в первом приближении получить подтверждение или опровержение таких сценариев. Дождемся президентско-парламентских выборов во Франции, такой же электоральной связки в Германии, а также важных не только для Нидерландов и Австрии, но и для Евросоюза в целом итогов их парламентских выборов. Не исключены досрочные встречи избирателей и тех, кто претендует на их голоса, в Испании и Италии. Очевидно, что европейский политический театр будет не только испытывать на себе весь комплекс континентальных проблем, но и реагировать на разновекторные тенденции, охватывающие прежде всего сопредельные с ЕС регионы.
Дарья Гармоненко 
