Ашхабад ищет формулу сопряжения интересов Китая и Запада

Главы четырех государств дали старт реализации проекта ТАПИ. Фото с сайта www.aop.gov.af

Одна из актуальных тем в разговорах ашхабадских таксистов: в столицу Туркменистана прибыли и были официально встречены несколько десятков российских офицеров-пограничников. Предполагается, что это может означать возвращение в республику оперативной пограничной группы, до 1999 года выполнявшей в соответствии с межправительственным соглашением советнические и учебные функции, задачи связи, координации, взаимодействия и создания оперативных позиций. К поискам поддержки и помощи извне руководство Туркмении уже продолжительное время подталкивает непростая ситуация на границе с Афганистаном (см. «НГ-ДК» от 02.02.15). Однако от помощи России в сфере безопасности президент Гурбангулы Бердымухамедов отказался еще в январе нынешнего года во время визита в Ашхабад министра иностранных дел РФ Сергея Лаврова. Определенную роль тогда в этом решении сыграл и отказ российской стороны от большей части планировавшихся закупок газа, но в первую очередь в Ашхабаде испугались возобновления зависимости от России в военной сфере. Ашхабад рассчитывал, что с талибами удастся договориться, как это было в 1990-х (такую позицию, в частности, занимал первый вице-премьер и глава МИДа Рашид Мередов, считающийся в Ашхабаде главным специалистом по Афганистану и занимающий радикальные антироссийские позиции). Впрочем, возобновление какого-либо сотрудничества в пограничной сфере пока не декларирует ни одна из сторон – ни туркменская, ни российская.

Зато вполне реален и весьма показателен другой факт: в течение уже полутора недель со стороны афганской границы мимо Ашхабада в направлении порта Туркменбаши (бывший Красноводск) проходят колонны американской военной техники. Ашхабад они объезжают ночью по северному участку объездной дороги. По словам очевидцев, идет легкобронированная техника типа «хаммеров» и легких БТР, большое количество закрытых грузовиков. Предположительно, это транзит в Баку и далее в Украину, что само по себе интересно, но применительно к региональной ситуации самое любопытное состоит в том, что речь идет о выводе части американской группировки из афганской провинции Герат. Герат – один из ключевых пунктов маршрута строительства известного газопровода ТАПИ, торжественное открытие которого состоялось 13 декабря в окрестностях Мары.

Сомнений в реализации ТАПИ, как и уверенности в успехе, экспертами и политиками высказано уже немало. Позитивные оценки зиждутся в основном на аргументации из сферы геоэкономики и энергополитики. Критики говорят преимущественно об отсутствии условий для реализации проекта в сфере безопасности. В современных международных отношениях уже сложилась вполне устойчивая динамика, в которой политика, как правило, серьезно опережает экономическую мотивацию, что только усугубляется ростом глобальной конкуренции и сопутствующей ей конфликтности. Что и делает в итоге сферу безопасности общим знаменателем всех других трендов развития и лежащих в их основе интересов.

Это подтверждается текущими событиями. Шинданд, это в провинции Герат, – важный пункт трассы предполагаемого строительства ТАПИ. Здесь уже почти две недели идут ожесточенные бои между двумя группами талибов, причем в непосредственной близости от мест дислокации подразделений Пентагона. Потери сторон за 10 дней – более 100 убитыми. На днях туда даже прибыли члены шуры Кветты – главного органа управления «Талибана» с целью примирить стороны и акцентировать их внимание на общем противнике – правительстве ИРА, но безуспешно. В итоге в заложниках оказалось несколько парламентариев. Важно отметить, что одна из воюющих групп в окрестностях Шинданда – талибы, принявшие решение уйти под «юрисдикцию» ДАИШ, известного как «Исламское государство» (радикальная организация, запрещенная в России). Провинция Фарьяб также находится на маршруте ТАПИ. 21 декабря председатель провинциального совета Фарьяба Сайид Абдул Боки Хошими, выступая по местному телевидению, прямо заявил: «Я удивлен… Власти не контролируют ситуацию почти ни в одном уезде, ситуация критическая даже для Мейманы (провинциальный центр), где уже на окраинах города орудуют непонятные вооруженные группы…»

По территории Афганистана маршрут ТАПИ везде идет через те районы (или вдоль границ этих районов), где наиболее активны талибы и другие экстремистские группировки; так обстоит дело в Гильменде, Кандагаре, а пакистанская Кветта, куда и должна прийти труба, – это средоточие талибов в Пакистане. Кабульское правительство судорожно пытается изобразить способность держать ситуацию под контролем. Афганские информагентства полны сообщений о первых боевых вылетах ВВС правительственной армии, о двух поступивших из Индии вертолетах, о намерении приобрести в России еще три… Указом президента Ашрафа Гани страна разделена на семь полицейских зон, от двух до семи провинций в каждой (в отдельную зону выделена Кабульская провинция). 22 декабря в Мазари-Шарифе лидер таджикской партии «Джамаате Исломи» и бывший губернатор провинции Ата Мохаммад Нур представлял командующего 707-й полицейской зоной «Памир» генерала Фахими, который должен будет осуществлять обмен информацией и координацию действий силовых структур на территории провинции Балх, Джаузджан, Фарьяб и Сарипуль. По словам генерала Фахими, после формирования штата и начала функционирования зоны «силовые структуры перейдут от состояния обороны к состоянию наступления». Кстати, аналогичная 808-я зона «Спинзар» с центром в Кундузе под командованием генерала Шер Азиза Комавола была создана неделей раньше и будет отвечать за безопасность северо-восточных провинций Афганистана – Кундуза, Баглана, Тахара и Бадахшана. Однако проблема правительственных афганских сил безопасности не в логистике и даже не в военно-технической составляющей. Проблема в продолжающемся этнополитическом кризисе в стране, который влечет за собой низкую мотивацию военнослужащих всех уровней, рассогласованность действий кабульских и региональных структур, высокий уровень влияния на население радикальных структур, в первую очередь «Талибана». Переговоры талибов с кабульским правительством к концу прошедшего лета зашли в тупик. А было бы нелишне вспомнить, что «Талибан» и создавался в свое время в первую очередь под проект Трансафганского газопровода, как в начале 1990-х назывался нынешний ТАПИ, и вовлечение шуры Кветты в мирный политический процесс в стране пошло бы на пользу всем.

Вывод же американских подразделений из Герата, как и ранее отказ госсекретаря США Джона Керри от гарантий безопасности для ТАПИ, свидетельствует, вероятно, о неоднозначном отношении к проекту в Вашингтоне. Его судьба должна решаться в плоскости конкуренции ряда американских и транснациональных нефтегазовых корпораций, не каждая из которых находится в числе интересантов ТАПИ. Поэтому для американцев оптимальным было отдать всю ответственность за ситуацию участникам TAPI pipeline company ltd – Кабулу, Ашхабаду, Исламабаду и Дели, фактически пустив ее в ряде случаев на самотек... Тем более в ситуации, когда Ашхабад не дал окончательного согласия на размещение стационарной военной базы США. Случилось это скорее всего после визита Бердымухамедова в Пекин: как бы ни стремился Ашхабад диверсифицировать свой газовый экспорт, а заодно и внешнеполитические приоритеты, китайские деньги – это практически единственное, что еще поступает в туркменский бюджет.

В проекте ТАПИ самым серьезным образом пересекаются и интересы двух ближневосточных энергетических игроков: бывшей когда-то одним из учредителей и ТАПИ, и «Талибана» Саудовской Аравии – с одной стороны, и доминирующим пока на газовых рынках Южной и Юго-Восточной Азии Катаром – с другой. В итоге главная задумка ТАПИ к нынешнему времени оказывается вовсе не в том, чтобы построить газопровод и обеспечить дешевым туркменским газом Пакистан и Индию. Главный смысл втягивания в проект, помимо его нынешних стран-учредителей –  Афганистана, Индии, Пакистана и Туркмении, еще и Японии, и Турции, чьи компании в числе подрядчиков строительства, – в вовлечении всего большого региона в новый виток затяжного многоуровневого конфликта.

Для Туркмении интересно выглядит и инвестиционная сторона проекта. Если в целом его кредитором заявил себя АБР, то финансирование туркменского участка, уже идущее полным ходом, выглядит иначе. Зарубежные претенденты на роль лидера консорциума TAPI pipeline company ltd желали получить в разработку на условиях соглашения о разделе продукции (СРП) газовые месторождения на суше страны. Но по существующему в Туркмении законодательству иностранные компании допускаются к разработке газовых месторождений суши только на основе сервисных контрактов. В связи с этим туркменская сторона была вынуждена принять решение взять на себя роль лидера консорциума, а потому и вложить в проект немалые собственные средства.

Руководство Туркмении, пытаясь балансировать сразу между несколькими центрами силы, само поставило себя в эту сложную ситуацию, в которой рано или поздно нужно будет принимать позицию одной из сторон. И кажется, этот многовекторный туркменский нейтралитет подходит к точке своей бифуркации. В случае подтверждения возвращения в Туркмению группы ФПС РФ здесь может быть применено уже работающее лекало: практически четверть века в Таджикистане и Киргизии российские военнослужащие в последнее время под эгидой ОДКБ обеспечивают (или, во всяком случае, гарантируют) условия безопасности для экономических интересов Китая, в слишком малой степени являясь фактором российского присутствия в регионе.