Алексей Фененко
Премьер Чехии Богуслав Соботка не возражает против передачи Польше части территории. Фото Reuters
В европейской политике произошло внешне малозаметное, но важное событие. 5 марта премьер-министр Чехии Богуслав Соботка заявил, что его страна планирует передать Польше участок пограничной территории размером около 360 га. Такой шаг должен, по его мнению, завершить тянущийся с 1958 года территориальный спор между обеими странами. Официальных сообщений о том, где находится передаваемый район, нет. Однако единственным спорным районом между Польшей и Чехией выступает Тешинская Силезия – пограничная область в междуречье Вислы и Одера.
До настоящего времени переделы границ происходили на Балканах и территории бывшего СССР. В Центральной Европе, напротив, сохранились границы 1940-х. Распад Чехословакии на Чехию и Словакию в 1993-м ситуацию не изменил, коль скоро он проходил по административным границам внутри страны. Теперь ситуация меняется. Решение Праги передать спорную территорию может стать прецедентом пересмотра границ, установленных по итогам Второй мировой войны.
Тешинская Силезия стала предметом спора между Чехословакией и Польшей в 1919–1920 годах. Под давлением Антанты 28 июля 1920 года обе страны договорились разделить спорный регион. Однако в Варшаве считали такой договор несправедливым. 29 сентября 1938 года, то есть за день до подписания Мюнхенского соглашения о передаче Германии Судетской области, Польша выдвинула претензии на западную Тешинскую Силезию. В ноябре ее территория была передана Польше.
В 1947 году Польша и Чехословакия подписали документ о возвращении к границе 1920 года с минимальными изменениями. Польская сторона дважды пыталась поднять вопрос о спорных участках: при демаркации госграницы в 1958-м и при ее уточнении в 1988-м. Но Чехословакия не соглашалась с этим предложением. Причина, по словам экс-президента Чехии Вацлава Клауса (2003–2013), заключалась в том, что в этом случае Прага признала бы наличие проблемы принадлежности Тешинской Силезии. Передав спорный участок, правительство Соботки подтвердило, что такая проблема у Польши и Чехии есть.
Мюнхенские соглашения традиционно воспринимались в Европе исключительно в негативном ключе. Ссылка на них была своего рода «красной чертой» для европейских элит, включая российскую. Признание Чехией (пусть пока и косвенное) проблемы Тешинской Силезии ведет к реабилитации части Мюнхенских соглашений. Могут ли в этом случае другие страны Центральной Европы (например, Венгрия) апеллировать к соглашениям конца 1930-х?
Эксперты нередко обсуждали варианты, когда Германия выдвинет территориальные претензии к Польше, касающиеся Предпомерании, Познани и Силезии. Пока Берлин скован международными ограничениями. Иное дело – Литва. Польско-литовская граница проходит по линии, установленной советско-польским договором о границе 16 августа 1945 года. Однако проблемы пограничного размежевания между Польшей и Литвой остаются.
6 февраля 2014 года Государственная комиссия Литвы по языку включила Малую Литву в один из пяти этнографических регионов страны наряду с Аукштайтией, Жемайтией, Сувалкией и Дзукией. Между тем часть территории Малой Литвы (окрестности Голдапа и большая часть Восточной Пруссии) после войны отошли к Польше. Литва может возобновить дискуссии о статусе той части Малой Литвы, которая в настоящее время входит в состав Польши.
Польская сторона, в свою очередь, может иметь претензии к Литве. В 1922–1939 годах значительная часть территории современной Литвы, включая ее столицу Вильнюс, входила в состав Польши. До сих пор продолжаются дискуссии о статусе Сувалкии. На 22 июня 1941 года ее большая часть находилась под контролем Третьего рейха, а не Литовской ССР. Варшава может активизировать дискуссии о принципах размежевания Сувалкии.
Коллизии могут возникнуть между Польшей и Украиной. По договору от 16 августа 1945 года СССР и Польша провели обмен территориями: Польше отошел район города Белосток, Украинской ССР – Волынь с городом Владимир-Волынский. Официально Варшава отказывается от претензий к Украине. Однако еще в 1999 году между Украиной и Молдавией произошел обмен территориями: первой отошел 7-километровый участок дороги Одесса–Рени, второй – участок на берегу Дуная, где был построен порт и нефтеналивной терминал Джурджулешты. Тешинский прецедент доказывает, что территориальные споры могут активизироваться не обязательно с претензий на крупные области.
Наиболее болезненным для Центральной Европы остается венгерская проблема. После войны Венгрия оказалась «страной, граничащей с венграми». Часть ее территорий была передана Румынии, Югославии, Чехословакии и СССР. В 1991 году премьер Венгрии Йожеф Анталл впервые в послевоенной истории провозгласил курс на построение «великой Венгрии», то есть объединение всех венгерских территорий. Дипломатия США при подготовке расширения НАТО на восток заморозила венгерский вопрос, однако полностью закрыть его оказалась не в состоянии. За последние годы произошло его обострение.
Главной проблемой стал вопрос о статусе проживающих в румынской Трансильвании венгров-секеев. 5 сентября 2009 года представители местных властей в Северной Трансильвании (уезды Ковасна, Харгита и Муреш) провозгласили автономию Секейского края. 12 марта 2010 года на съезде в Сфытну-Георге было решено предоставить венгерскому языку статус официального на региональном уровне. Бухарест не признал законности этих решений. Однако 27 мая 2011 года Демократический союз венгров Румынии объявил об открытии в Брюсселе представительства Секейского края.
Менее известно о венгерской проблеме в южной Словакии. В 2009-м глава МИД Венгрии Кинга Генци высказал претензии послу Словакии относительно дискриминационных тенденций по отношению к венгерскому меньшинству. Председатель Партии венгерской коалиции Пала Чак высказался за создание в Словакии культурной автономии для венгерского меньшинства, которая могла бы иметь свой парламент. Это заявление было подвергнуто критике премьером Словакии Робертом Фицо. В 2010 году в Словакии был принят закон «О государственном гражданстве», призванный затруднить получение словацкими венграми двойного гражданства.
Проблемы возможны и в украинско-венгерских отношениях. Будапешт не выдвигает территориальных претензий на Закарпатскую область, которая в 1939–1944 годах входила в состав Венгрии. Но 12 мая 2014 года премьер Венгрии Виктор Орбан заявил, что венгры, проживающие в Украине, должны получить автономию и двойное гражданство. Киев при поддержке Варшавы негативно отреагировал на это. Однако в будущем Будапешт, ссылаясь на прецедент польско-чешских переговоров, может добиться создания переговорного формата с Украиной о предоставлении особых прав венграм в Виноградовском, Ужгородском и Мукачевском районах Закарпатской области.
Важнее, однако, не конкретные претензии. Волна десталинизации, охватившая Центральную и Восточную Европу в конце прошлого века, привела к делегитимизации границ 1940-х годов. Для общественного мнения этих стран достаточно ссылки на то, что границы установлены «сталинским СССР», чтобы признать их нелегитимность. ЕС смог заглушить, но не остановить процесс их пересмотра. Тешинский прецедент показывает, что процесс территориального передела в Европе начинает приобретать практический характер.
