"Джону Керри не стоит забывать, что он работает дипломатом"

О «красных линиях», за которые не переходит МИД РФ, Мария ЗАХАРОВА рассказала обозревателю «НГ» Юрию ПАНИЕВУ.

– Мария Владимировна, вы несколько лет проработали в Нью-Йорке и хорошо знакомы с атмосферой в ООН. На днях вы снова побывали в штаб-квартире всемирной организации. Изменилось ли, на ваш взгляд, отношение к России в связи с украинским кризисом?

– В штаб-квартире ООН атмосфера не изменилась: встречи на полях заседания Совбеза, переговоры в секретариате, пристальный интерес СМИ. Безусловно, тональность выступлений ряда западных коллег в Совете Безопасности стала иной, я бы сказала, откровенно агрессивной. Дипломаты забыли о дипломатии, и в ход идет все – от аллегорической пропаганды до прямых обвинений.

Кардинально иную ситуацию мы наблюдаем в ходе двусторонних встреч. За закрытыми дверями даже самые ярые оппоненты пытаются найти точки соприкосновения. А большинство коллег, понимая, что не все так, как им на протяжении года внушает «большой брат», используют возможность переговоров для прояснения волнующих их вопросов. Разница между публичной полемикой и рабочими переговорами разительна.

– Как бы вы прокомментировали недавнее заявление госсекретаря США Джона Керри о том, что «представители России лгут в лицо»?

– Думаю, Джону Керри не стоит забывать, что на данном историческом отрезке он работает дипломатом. Основа этой профессии – ответственный подход к урегулированию сложных ситуаций, а не безответственные заявления, ведущие к их возникновению. С другой стороны, это правильно, что в Госдепе озаботились проблемой «лжи и дипломатии». Только начинать надо с себя. Можно было бы вспомнить предшественников. Сначала Колина Пауэлла, который, держа в руках пробирку с белым порошком, скажем так, вводил Совет Безопасности ООН в заблуждение относительно ситуации в Ираке. Потом Кондолизу Райс, которая убеждала мир в демократичности режима Саакашвили. Неплохо было бы проанализировать, каким образом на брифингах Госдепа распространяется информация, которую и дезавуировать-то представляется затруднительным, настолько она далека от правды.

– Чем отличаются методы и стиль работы департамента информации и печати российского МИДа и аналогичного подразделения в Госдепартаменте?

– Не стану анализировать отличия. Скажу о том, на каких принципах выстраивается информационная работа МИДа. Наша задача – оперативно предоставить информацию, базирующуюся на фактологическом материале, подкрепленную ссылками на достоверные источники и конкретными историческими примерами. И, конечно, от нас ждут политических оценок. Что касается форм информационной работы, то используем как традиционные (комментарии, пресс-конференции, брифинги, выступления, публикации, ведение интернет-сайтов и т.д.), так и развитие корпоративных аккаунтов в соцсетях.

Но есть и «красные линии», за которые не переходим. Какими бы соблазнительными и легкими ни казались такие приемы, как регулярные ссылки на «данные, опубликованные в социальных сетях», обезличенные и ничем не подтвержденные, подобные методы не используем. Возможно, в краткосрочной перспективе они и будут убедительными. Но из истории международных отношений их потом не удалить – опять же вспомним Колина Пауэлла.

– Еще в начале 2014 года вы обменивались символическими подарками с официальным представителем Госдепа Джен Псаки. Как складывались ваши взаимоотношения в дальнейшем?

– Прошедший год стал настолько драматичным, что было не до подарков. Но осталось главное – возможность вести прямой диалог с коллегами. Этот канал они не закрыли, в отличие от многих других направлений работы. Ведь руководители внешнеполитических ведомств двух стран регулярно встречались, проводили переговоры, и наша задача заключалась в том, чтобы сделать работу журналистов, освещавших эти контакты, максимально комфортной.

– Как мировое сообщество борется с боевиками «Исламского государства», учитывая нынешние разногласия между Москвой и Вашингтоном?

– Мировое сообщество коллективно борется с международным терроризмом, используя для этого все возможности, предусмотренные международным правом. В свое время Совет Безопасности ООН принял серию резолюций, которые объявили вне закона «Аль-Каиду» и связанные с ней террористические структуры. 

Постоянно пополняется список лиц и организаций, чьи перемещения по миру пресекают, их арестовывают, а финансовые счета замораживают. Недавно в этот список внесли и ИГ. По российской инициативе принята резолюция СБ ООН, направленная на пресечение финансовой подпитки террористических организаций, в том числе ИГ, за счет незаконной торговли нефтью и драгметаллами и т.д.

В 2014 году США начали военную кампанию по осуществлению ударов с воздуха по позициям ИГ на территории Ирака и Сирии. Согласие Багдада было получено. Дамаск никто даже не спрашивал. Опять же из-за политической заряженности в отношении Башара Асада. Позиция России по этому вопросу была однозначной: действовать необходимо через Совет Безопасности ООН, который даст добро на силовую операцию против конкретных террористических группировок с согласия стран, на территории которых она будет осуществляться. Потому что борьба с терроризмом должна вестись на основе международного права.

И снова хочется вернуться к вашему вопросу о правде в международных отношениях: не стоит забывать, что ИГ появился не на пустом месте, а как результат провальной политики «западных коалиций» на Ближнем Востоке.

– Как вы оцениваете вклад России в решение иранской ядерной проблемы?

– Считаю, что России удалось сделать главное – доказать безальтернативность мирного решения этой проблемы. Вспомните колоссальное давление Вашингтона на Иран и не только на него – на все вовлеченные в переговорный процесс стороны, не разделявшие силовой сценарий. Вспомните неоднократные призывы представителей исполнительной и законодательной властей США к военному решению вопроса. Наша позиция всегда была четкой и последовательной: только переговоры и выполнение решений СБ ООН, а не односторонние санкции и тем более не силовое давление, дадут полноценное и долгосрочное решение иранской ядерной проблемы. А ведь тогда Россию тоже обвиняли в том, что она не на той стороне истории. Время доказало нашу правоту.

– В преддверии праздника 8 Марта хотелось бы узнать, как вам удается совмещать напряженную дипломатическую работу с семейными заботами?

– Как и всем остальным семейным дипломатам: не без сложностей, но с удовольствием.