Эпоха либерального прагматизма

Премьер Дональд Туск и глава МИДа Радослав Сикорский (на заднем плане) готовы проводить более взвешенную внешнюю политику.
Фото Reuters

В последние недели российско-польские отношения демонстрируют уже порядком забытую позитивную эмоциональную динамику. Подчеркну – «эмоциональную». Из реальных достижений у нас пока в активе только отмена одиозного эмбарго на польское мясо. Соответствующий меморандум был подписан в прошлую среду главными ветеринарами Польши и России в Калининграде. Этому предшествовали примирительные заявления сельскохозяйственных министров обеих стран, сделанные в Москве неделей раньше. Такой шаг, равно как и ожидаемая отмена ограничений на ввоз продукции польского растениеводства, может иметь и собственно российское измерение. Относительно дешевые польские продукты могут стать неплохим шагом по стабилизации цен на внутреннем потребительском рынке накануне президентских выборов.

К достижениям менее осязаемым, надеюсь – пока, относится прошедшая 7 декабря встреча Министров иностранных дел двух стран на полях Совета Россия–НАТО. Главы дипломатических ведомств, обсудив состояние отношений, «выразили обоюдное убеждение в необходимости и возможности их нормализации». Кстати, такая формулировка дает возможность справедливо характеризовать предыдущий период как «ненормальный». По поручению своих руководителей министры обсудили вопросы подготовки визита премьер-министра Польши в Россию в начале 2008 года. Впервые после долгой паузы стороны «согласились возобновить работу механизма диалога по стратегическим вопросам, включая проблематику ПРО». Эти сухие фразы приобретают дополнительный смысл на фоне ярких внутренних процессов в самой Польше.

Более разумная власть

Поствыборная ситуация в Польше и формирование под руководством Дональда Туска правительственной коалиции, в основу которой положены либеральный прагматизм «Гражданской платформы» и традиционная приближенность к повседневным задачам Польской крестьянской партии, внушают оптимизм как самим полякам, так и их соседям.

Поддержка основных инициатив нового кабинета уже в первую неделю по сформированию правительства была предельно высокой. Из реакции граждан на важнейшие заявленные приоритеты новой власти можно составить довольно радужную картину. Так 80% поляков поддерживают планы создания профессиональной армии, 65% – налоговую реформу, и, конечно, же 95% выступают за повышение зарплат в образовательной и медико-социальной сферах. Во внешней политике большую твердость в отношениях с США готовы проявить более 45% поляков, а улучшать отношения с Россией согласны 56%. И только 20% готовы и дальше проявлять «качиньскую» твердость к Москве. И это, напомню, цифры трехнедельной давности.

Стремительная динамика роста популярности правящей коалиции позволила бывшему премьеру Ярославу Качиньскому несколько дней назад заявить, что «Гражданская платформа» имеет такую же поддержку, как партия Владимира Путина в России. Правда, по его мнению, «это угрожает демократии в Польше». Опрос общественного мнения, проведенный 6–10 декабря и опубликованный в конце прошлой недели, показал, что «Платформа» пользуется доверием уже 60% избирателей, в то время как партию Качиньских готовы поддержать 19%, то есть почти на 10% меньше, чем в ноябре.

Кстати, новая коалиция в соответствии с общей для наших двух стран традицией начала парламентские расследования в отношении предшественников, в частности, касательно невыясненных обстоятельств самоубийства бывшего депутата от левых сил Б.Блиды. Бывший же президент Лех Валенса и вовсе попросил маршала (спикера) сейма разобраться с якобы имевшей место попыткой военного переворота начала 1990-х годов, в котором также якобы были замешаны братья Качиньские┘ Жизнь в Варшаве кипит!

Однако принципиальное отличие нынешней ситуации от периода прошлой коалиции – то, что околоследственные скандалы не являются сутью внутренней политики. Власть Туска представляется гораздо более разумной и созидательной, чем власть его предшественника, когда главным было слово rozliczenie, которое можно перевести как «сведение счетов». Сведение счетов с историей, с политическими противниками, с идейными оппонентами, с собственными комплексами, а в конце концов – со здравым смыслом.

Есть ли темные стороны нынешней почти эйфорической ситуации в Польше? Думается, есть. Опасение вызывает некоторое замедление экономического роста. Сейчас он по-прежнему в Польше выше, чем староевропейский, но негативная тенденция различима. Замедление экономического роста может обострить системные недостатки польской экономики, к которым относятся высокий уровень безработицы и межрегиональный социально-экономический дисбаланс. Вместе с тем пока мы эти соображения можем вывести за скобки. В конце концов у Польши есть огромный стабилизатор в виде экономического потенциала ЕС, есть клапан для сброса социального давления – масштабная трудовая миграция. Кстати, именно польскоязычный Лондон активнее всего голосовал за Туска.

Традиционные дилеммы и новые акценты

Очевидно, что Москве важны не столько детали внутренней ситуации в Польше, сколько понимание того, как скажутся изменения на внешнеполитических шагах нашей соседки.

Действительно, с одной стороны, правительство Дональда Туска намеренно рвет с популистской политикой своего предшественника. С другой стороны, польская власть, как и любая другая, не свободна от своего прошлого. Перед новым правительством стоят традиционные для Польши дилеммы. В частности, как избавиться от имиджа европейских «дезинтеграторов» и при этом защитить специфические польские интересы в Европейском союзе? Как сохранить привилегированные отношения с Вашингтоном и при этом вывести войска из Ирака, а может, даже проявить большую жесткость в вопросах противоракетной обороны? Как улучшить отношения с Россией и по-прежнему проводить активную, зачастую объективно противоречащую официальной Москве линию на европейской части постсоветского пространства и в энергетической сфере?

Многие из этих вопросов, к счастью, могут потерять свою остроту в силу «человеческого фактора» нового премьера и правительственной коалиции в целом. «Гражданская платформа» и ее союзники из крестьянской партии в силу меньшей идеологизированности и большей связи с бизнесом не склонны к оперированию мифологемами, к ориентации на «исторически обоснованную внешнюю политику». Заявленные Туском при вступлении в должность приоритеты внешней политики Польши выглядят весьма привлекательно – они стратегически сбалансированы и по-европейски корректны.

Так, если в своем «экспозе» Ярослав Качиньский скорее свысока оценивал окружающий мир и готов был напомнить ему утерянные моральные стандарты, что, кстати, делало его похожим на некоторых российских внешнеполитических проповедников, то Туск выражается иначе. «Нашей главной целью является ускорение модернизации и развития Польши┘ нам важно совершить цивилизационный скачок», – подчеркивает премьер. При этом Туск отмечает, что успех развития в «глобальном мире достигается не через поединок», через противостояние, а через сотрудничество.

Коренным отличием от приоритетов прошлого правительства является акцентирование предельной важности для Польши Европейского союза, в том числе в связи с вхождением страны в Шенгенскую зону, которое состоялось 21 декабря. Важнейшей целью Варшавы определена подготовка к председательству в Союзе в 2011 году, что станет, по словам Туска, своеобразной «коронацией» польского стремления к европейской солидарности.

Думается, что на европейском направлении степень совпадения заявленного и реализуемого будет предельно высокой: нормальная Польша в Евросоюзе – мечта многих европейских политиков, которые будут рады этому содействовать. Более того, Польша, завершающая период окончательной адаптации к ЕС, через два-три года объективно сможет позволить не больше антиевропейских действий, чем та же Испания или Голландия. Так, буквально на днях Европейская комиссия, по представлению европейского комиссара по региональному развитию – польки Дануты Хюбнер, утвердила бюджет в размере 63,7 млрд. евро на 2007–2013 годы на региональные проекты в Польше. Это маленькая иллюстрация все большей «привязанности» к ЕС, большей европейской конвенциональности Варшавы. Символично, что именно Туск как представитель молодого проевропейского поколения 13 декабря поставил свою подпись под Лиссабонским договором.

На западном направлении Туск четко обозначил и свои «страновые» предпочтения – улучшение отношений с Германией при в целом приоритетной роли Берлина и Парижа в европейской политике Варшавы. Новеллой является возвращение Парижа в польскую повестку. С учетом того, что внешняя политика самого президента Николя Саркози для многих пока остается загадкой, попытка возродить «польско-французский романтический» альянс в Европе являет собой двойную загадку.

На традиционном же немецком направлении Туску придется на первых порах трудновато. Его недавний визит в Берлин это ясно продемонстрировал. Немецкая сторона, кажется, решила повторить польские ошибки – проблемы и трагедии прошлого начинают вмешиваться во внешнюю политику Германии. Значительная часть визита была посвящена парированию неоднозначных для Польши интерпретаций переселений граждан в послевоенный период. А ведь еще четыре-пять лет назад казалось, что Эрика Штейнбах с ее Центром против изгнания будет маргинальным рецидивом на политической сцене Германии.

Однако Туск готов разговаривать с немцами и на сложные вопросы практического свойства. Так, будучи на днях в Ираке, он вполне четко заявил, что «хотел бы иметь возможность одновременного обсуждения с российской и немецкой сторонами темы Северо-Европейского газопровода». Это заявление в сочетании со сведением польской официальной риторики к «экологическим опасностям» трубопровода дают повод думать о некоторых потенциальных подвижках Польши в этом сюжете. Как минимум это более чем сильный контраст в сравнении с тем эмоциональным подходом к трубопроводу, который наблюдался у некоторых польских министров в бытность их в составе прошлого правительства.

Атлантическая перспектива Польши в понимании Туска гораздо более расплывчата, но при этом есть и новые нотки. Абсолютно однозначно правящая коалиция заявляет о выводе польских войск из Ирака. «Польша закончит свою миссию в 2008 году со стопроцентной уверенностью, что польские солдаты перевыполнили свою задачу в Ираке», – заявил Туск во время поездки на базу польского контингента в этой стране. Завершение вывода войск планируется на ноябрь.

В целом в позиции нового правительства прослеживается лояльность коллективной солидарности с европейскими и евроатлантическими институтами, а не просто индивидуальному союзу с Вашингтоном. При прошлом же правительстве, помнится, серьезно обсуждался вопрос отдельного от НАТО военного договора между Варшавой и Вашингтоном.

В премьерском «экспозе» подчеркивается, что Польше императивно важно обсудить вопросы системы ПРО в рамках НАТО и с соседями. Известно, что в ближайшее время планируется визит заместителя министра иностранных дел России Сергея Кисляка в Польшу, задачей которого станет «брифингование» польской стороны по российским озабоченностям в отношении ПРО.

Кстати, в самой риторике по ПРО с польской стороны заметно явное смягчение. Даже если это сугубо тактический шаг, то он тоже верный. Неделю назад, отвечая на вопросы журналистов по поводу визита Кисляка, польский министр иностранных дел Радослав Сикорский сказал, что «польское правительство продолжает размышлять о том, нужна ли нам ПРО, мы не приняли еще конкретного решения, а даже если его и примем, то при условии очень высокой степени внутреннего согласия». На конкретный вопрос, может ли Варшава сказать Вашингтону «нет» в деле ПРО, Сикорский ответил, что Польша является суверенным государством, имеющим отличные отношения с США, которые не сводятся к одному военному объекту.

Восточное измерение

Всем наблюдателям стало заметно, что во внешнеполитическую повестку Польши возвращается и определение «восточного измерения» политики ЕС, которое должно формироваться при значительном польском влиянии. «Именно поэтому особое внимание мы посвятим отношениям с Украиной и Россией, равно как и ситуации в Белоруссии», – отметил премьер. В отношении последней Туск заметил, что «задачей польской политики будет убеждение всех политических кругов сделать ставку на демократию». Широта и компромиссность этой формулировки свидетельствуют о намерении Варшавы отойти от бесперспективной ориентации исключительно на белорусскую оппозицию. Идею «восточного измерения» еще раз подчеркнул Сикорский в ходе своего визита в Швецию на прошлой неделе.

Очевидно, что при реализации «восточного измерения» польское правительство столкнется с наивысшей динамикой независимых от Варшавы факторов. Это в равной степени касается всех трех постсоветских «сестер». Польской дипломатии, думается, важно добиться прорыва именно на российском направлении, что станет залогом успешности всего «восточного измерения», успеха в глазах коллег по ЕС.

Принципиально отметить, что Туск, как и многие типично европейские политики (в том его главное отличие от предшественника), мягко оставляет за скобками оценку особенностей политического развития нашей страны. «Хотя мы имеем свой взгляд на ситуацию в России, мы хотим диалога с Россией – такой, какая она есть». Премьер предельно адекватно оценивает ситуацию, говоря о том, что нынешнее состояние российско-польских отношений одинаково «портит репутацию обеих стран на международной арене».

К счастью, кроме уже упомянутых позитивных сигналов в двусторонних отношениях России и Польши есть и более серьезные заделы. Так, российско-польские экономические связи развиваются безотносительно политики, а точнее, вопреки ей. По оценкам, в 2007 году объем нашей взаимной торговли достигнет 20 млрд. долл. Очевидно, что сюда нужно плюсовать рост цен на энергоносители, равно как вычитать и убытки от непроданного мяса и растительной продукции. В целом же прирост товарообмена между Россией и Польшей составляет в последние три года около 3,5 млрд. в год. Подозреваю, что славянская смекалка и «законопослушность» бизнесменов наших стран позволили еще примерно треть от этого прироста спрятать в статистических показателях Белоруссии, Украины, прибалтийских соседей и дружественных офшоров.

Вместе с тем российско-польским отношениям не хватает стратегического видения друг друга. Это дважды справедливо в отношении польской политики Москвы. Как писала «НГ» еще три года назад, «в активе европейской политики России должны быть не только старые гранды: Франция, Германия, Италия. Расширился ЕС – круг наших национальных контрагентов также должен стать шире. В отношениях России с Европейским союзом 40-миллионная Польша может играть роль такого же «гранда». Прискорбно, что этот тезис по-прежнему для многих спорный при всей своей очевидности. Тем более после урока, преподнесенного польским вето на переговоры между Россией и ЕС.

Сейчас, в благоприятной политической ситуации, важно быстро найти адекватный инструментарий поддержания и развития отношений между двумя странами. Этот инструментарий должен быть стабилен к политическим и эмоциональным колебаниям. Как ни странно, но Польша – одно из немногих соседних государств, где у нас фактически не работает механизм межправительственной комиссии по экономическому сотрудничеству. Подозреваю, что состав комиссии, номинально учрежденной в 2004 году, уже давно не соответствует реалиям. Возможно, подвижки по этому вопросу произойдут во время запланированного на январь–февраль визита Дональда Туска в Москву.

Всем ясно, что формы и методы социалистического прошлого, равно как и официальные визиты, совершаемые с частотой, близкой к частоте регулярного авиасообщения, что было характерно для начала 2000-х, не дадут никакой прибавочной стоимости. Более того, это создает замкнутый круг «усталость – разочарование – взаимное раздражение». Последнее в силу подспудно ощущаемой близости, «свойскости» зачастую выплескивается на соседа в откровенно непристойной форме.

Думается, что формы и повестку дня контактов с Польшей мы можем выстраивать, ориентируясь на матрицу отношений России и ЕС, где-то ее дополняя, а где-то конкретизируя. Так, только в связи с общим пограничным пространством в Калининградском регионе и на Балтике над нами висит груз неурегулированных и потенциальных проблем – от рыболовства, судоходства до транзита электроэнергии. К этому нужно добавить весь тот комплекс общеэкономических, инвестиционных, энергетических, транспортных вопросов, которые объективно связывают двух взаимно значимых торговых контрагентов. Если при этом чуть заглянуть вперед, то обнаружится еще один блок сюжетов, связанных с «общими соседями» – Украиной и Белоруссией.

Другими словами, России и Польше есть что решать, есть стимул, для чего это делать, и есть относительно благоприятный политический момент. Это именно то «окно возможностей», которое, как показывает опыт, не остается открытым слишком долго.