Игорь Плугатарёв
Белорусская милиция проводит учения непосредственно на городских улицах.
Фото автора
– В чем, на ваш взгляд, принципиально отличаются подходы в работе МВД РФ и МВД РБ?
– Основной критерий оценки белорусской милиции – это мнение о ней наших граждан. Других критериев у нас нет. Мы не подводим итоги по каким-то статистическим показателям. У нас есть свои подразделения в центральном аппарате МВД, которые занимаются мониторингом общественного мнения. Кроме того, мы привлекаем для этого других специалистов. Допустим, из минского института, который занимается социальными прогнозами... И уже на протяжении лет трех-четырех не обозначаем, что вот эта область хуже работала, эта лучше. Мы к каждой итоговой коллегии делаем часовой фильм об этом общественном мнении на территории области. Собираются все сотрудники милиции, смотрят этот фильм и, если есть какие-то недостатки, обсуждают, как их исправить. Если же нарушения из ряда вон, конкретные руководители, чья вина четко установлена, лишаются своих кресел.
– В начале июня состоялась очередная двусторонняя коллегия Министерств внутренних дел, в которой приняли участие вы и ваш российский коллега Рашид Нургалиев. Обсуждалась проблема криминального автобизнеса. Она что, так обострилась?
– Действительно, в Брянске мы попытались подойти к разработке механизмов совместных действий против угонщиков. Место выбрано не случайно: 45% от общего количества подобных преступлений было совершено в приграничных областях наших государств. Так что проблема эта представляется действительно весьма актуальной. Белоруссия – страна транзитная, и машины, которые угоняют не только в Европе, а уже и, скажем, в США, идут в Россию через нас. Причем не думаю, что весь похищенный транспорт остается в РФ.
Рашид Нургалиев предложил сделать образцовой известную трассу Брест – граница РФ – Москва. По ней движется наибольшее количество автомобилей, которые проходят через Россию и Белоруссию. На этой трассе мы апробируем наиболее передовые формы охраны как грузов и автомобилей, так и общественного порядка, а выработанный опыт рекомендуем потом и для других автодорог.
– Какие конкретно мероприятия по предотвращению разбойных нападений на автомобили и на водителей будут проводиться?
– В России и в Белоруссии сегодня разные формы обеспечения и безопасности, и дорожного движения. У нас, например, уже нет стационарных постов ГАИ на дорогах... В основу безопасности на трассе положен следующий принцип. Водитель автомобиля получает радиосредство, которое позволит ему во время движения иметь связь с подразделениями, обеспечивающими безопасность.
Далее, мы сейчас очень активно внедряем в работе ГАИ российское оборудование «Арена», которое ведет визуальный контроль за ситуацией на дорогах и производит фотовидеосъемку нарушения. Мы заинтересованы в том, чтобы безопасность гражданина была обеспечена одинаково надежно в обеих странах. Очень хотим, чтобы наш достаточно высокий уровень автодорожной безопасности прижился и на территории РФ.
– Среди прочих «менее значимых» вопросов для Белоруссии – наплыв фальсифицированных спиртных напитков из России...
– Я бы не сказал, что только из России, не меньшее количество алкогольной продукции поступает и из сопредельной Украины. Только, может быть, она лучшего качества. Это мы оцениваем по фактам отравления суррогатами алкоголя. Например, в Брестской области, подверженной ввозу безакцизных украинских алкогольных напитков, смертность от отравлений ими в 3–4 раза ниже, чем в Витебской области, в которую недоброкачественный спирт ввозят из России.
На мой взгляд, как для России, так и для Белоруссии алкоголь представляет еще большую угрозу национальной безопасности, чем наркотики. Потому что он дешев, легко доступен. Последствия же от его употребления удручающи.
– Каковы ваши успехи в борьбе с экономическими преступлениями?
– Я затрудняюсь дать оценку состояния борьбы с экономической преступностью, да это практически и невозможно. Потому что какими-то цифровыми показателями это не измеришь. Куда важнее, чтобы государство создавало условия, при которых этих преступлений бы не было. Например, сейчас мы добиваемся в нашей стране внедрения принципа «одного окна». Через неделю или месяц проблема решается. Это лучше, чем хвастаться тем, что мы задержали 10, 20, 30 взяточников...
– Белоруссии нередко напоминают о российском телеоператоре Дмитрии Завадском, пропавшем в 2001 году. Вы почему-то никогда не отвечаете на подобные нападки.
– Мы не комментируем это по причине того, что за похищение Дмитрия Завадского была осуждена группа граждан. Двое из них отбывают пожизненное наказание, один получил 25 лет лишения свободы, а один, проходивший по этому делу, уже освобожден. Это было решение суда, и комментировать его МВД не совсем корректно.
Полагаю, ни одна страна мира не имеет стопроцентной раскрываемости таких преступлений. В подходах же к расследованию этих дел – а я это говорю и оппозиционным СМИ – моя точка зрения останется неизменной: всем, у кого кто-то без вести пропал, одинаково больно и одинаково хочется прояснить судьбу своего близкого. И мы не должны в угоду политике сосредоточивать свои усилия на раскрытии только «нашумевших» исчезновений, а, мол, остальные пропавшие пускай пока «подождут»... Кстати, раз в полгода мы получаем информацию по уголовным делам подобного рода из других стран, и я вижу, что в Белоруссии наименьшее нераскрытие таких дел┘ Так что все это – чистой воды спекуляции на политической почве.
– Ваш аналог российского ОМОНа часто фигурирует в новостях, когда в Белоруссии происходят какие-то оппозиционные выступления...
– Здесь опять же больше политики. За эти годы не дай бог, чтобы хоть один белорус получил какую-то травму в ходе этих выступлений! Что бы тогда говорили?! Если бы белорусская милиция работала как эстонская полиция, то и я, и мои подчиненные, которые за это отвечают, не остались бы на своих должностях.
– А какова общая численность личного состава белорусского МВД?
– 77 тысяч сотрудников без учета рабочих и служащих объединения охраны. Сюда же входит еще департамент исполнения наказаний и 11 тысяч военнослужащих внутренних войск.
– Говорят, в Белоруссии поборы на дорогах сведены к минимуму...
– Видимо, это оценка автолюбителей... Но у нас самые большие некомплекты в ГАИ. В Минске некомплект сотрудников ГАИ составляет 20%. Видимо, потому, что там имеют право работать граждане, получившие исключительно высшее образование.
– А может, недоходная работа?..
– Может быть┘ Но пока так складывается. Работа тяжелая, предъявляемые требования очень высокие. Я приведу вам уникальный случай. В один из июньских выходных водитель мэра Минска был оштрафован за то, что не был пристегнут ремнем. При этом сам мэр, Михаил Павлов, сидел рядом. Он потом мне позвонил, очень жаловался. Я спросил, нет ли претензий по тому, как вел себя наш сотрудник. Мэр сказал, что нет, просто в отношении его водителя могли бы ограничиться и предупреждением... Но раз уж мы добиваемся того, что все мы в республике на дорогах равны... У нас в стране, например, отсутствует тонировка на стеклах всех машин. А «престижный» номерной знак может официально купить любой гражданин Белоруссии. В этом году и представители правительства будут ездить с тем номером, который им выдадут по очереди...
Минск–Москва
