Владимир Гутник Проблема устойчивого экономического роста уже целое десятилетие находится в центре политического и общественного внимания в Германии. В прошлом году канцлер Герхард Шредер выступил с программой широкомасштабных и весьма радикальных реформ "Повестка дня-2010". По существу, это комплексная перестройка модели социального рыночного хозяйства и экономической политики германского государства.
Оппозиция поддержала правительство
Ожидать от социал-демократов если не демонтажа регулирующей и социальной функций государства, то значительного уменьшения его роли в социально-экономической сфере казалось делом немыслимым. Даже правоцентристская оппозиция поначалу выступила против.
Таким образом, Шредер попал под огонь тройной критики - со стороны оппозиции, профсоюзов и левого крыла собственной партии. Без поддержки блока ХДС/ХСС приступать к реформам было невозможно, поскольку оппозиция имеет большинство во второй палате парламента - Бундесрате. Но и дальнейшее откладывание преобразований чревато провалом, так как чем дальше - тем хуже условия для реализации программы реформ, и без того уже запаздывающей. В ночь с 14 на 15 декабря правительству удалось договориться с оппозицией о компромиссном варианте, прежде всего по налоговой реформе, а 19 декабря Бундестаг подавляющим большинством голосов поддержал блок законов, открывающих путь для реализации "Повестки дня-2010".
Основу всей германской перестройки образуют реформы в финансовой и социальной сферах. На первый взгляд речь идет просто о снижении налогов и социальных расходов государства. На деле мы стоим на пороге радикального - хотя и растянутого во времени - изменения роли государства в экономике Германии, бывшей всегда исключительно высокой.
Разумеется, проблемы возникли не сегодня и накапливались несколько десятилетий. Вялое экономическое развитие Германии на протяжении последнего десятилетия (1993-2003 гг.), обусловленное целым рядом объективных факторов и субъективных ошибок, сделало очевидным весьма неприятный факт: слабости немецкой экономики порождены не столько конъюнктурными проблемами, сколько внутренним системным кризисом.
Из кризиса в кризис
Данный кризис обнажил нарастающее несоответствие немецкого хозяйственного порядка реалиям мирохозяйственного развития и жестким требованиям конкуренции на мировых рынках в конце XX - начале XXI века. Казавшаяся долговечной и чуть ли не идеальной модель социального рыночного хозяйства еще с середины 1970-х годов начала сталкиваться с проблемами, которые возникали как извне (в силу глобализации), так и изнутри (из-за постоянного снижения эффективности сложившихся в 1940-1950-е годы хозяйственных и социальных институтов и обеспечивающих их реализацию механизмов).
Барьеры для устойчивого экономического роста в Германии оказались многообразными, но почти все они связаны с государственным регулированием экономики. Политика германского государства в сфере предпринимательства, в частности по отношению к созданию новых фирм, не может быть оценена однозначно. С одной стороны, политики подчеркнуто позитивно относятся к предпринимательским процессам и заявляют о необходимости улучшения рамочных условий для более активного грюндерства. На региональном и коммунальном уровне в последнее время это стало одним из важнейших политических приоритетов. С другой - сложность получения лицензий и разрешений, большие затраты времени на это, наличие тысяч предписаний, высокие налоги и социальные отчисления тормозят предпринимательскую активность.
Поэтому дебюрократизация процесса создания новых фирм является насущной задачей в Германии. Конечно, многие (хотя, возможно, и не все) предписания, имеющие силу в Германии для лиц, создающих собственные фирмы, необходимы, чтобы предотвратить ущерб для общества, для потребителя, а злоупотребления и коррупция среди чиновников сравнительно невелики. В этом существенное расхождение между бюрократизацией предпринимательского процесса в Германии и в России.
Кроме того, в Германии чрезмерная регламентация процесса грюндерства во многом компенсируется государственными программами содействия этому процессу. Обширные и многообразные программы помощи, в том числе консультационной, Центры технологий и грюндерства, достаточно весомые субсидии - все это делает Германию одним из мировых лидеров в сфере государственной поддержки предпринимательства (об этом свидетельствуют результаты исследований в рамках "Глобального мониторинга предпринимательства"). Правда, и в этой стране трудно получить поддержку на начальной стадии реализации проекта, предшествующей собственно основанию фирмы. Но государственная забота о начинающих и растущих предпринимателях в Германии действительно велика.
Зарегулированный рынок труда
Этот позитивный в целом фактор, во многом характеризующий немецкий предпринимательский менталитет, имеет, однако, и негативную сторону. Плохо, когда государство чинит препоны самостоятельным предпринимателям, но не очень хорошо, когда последние слишком рассчитывают на подобную поддержку и основывают собственное дело лишь потому, что она имеется и весьма существенна. Успех таких фирм весьма сомнителен, а обществом данная политика государства при таком развитии событий будет восприниматься как нерациональная. Сокращение же государственной поддержки грюндерства также нецелесообразно, поскольку может быть ошибочно интерпретировано как сигнал к свертыванию предпринимательской активности.
Вторым крупным барьером для экономического развития Германии является чрезмерно зарегулированный рынок труда. Парадоксальным образом высокая безработица в стране (более 10% трудоспособного населения) обусловлена слишком высокой степенью защиты наемных работников. Механизм тарифной автономии не позволяет работодателям и работникам гибко регулировать отношения найма и размеры оплаты труда. Приятно, конечно, чувствовать уверенность в завтрашнем дне благодаря постоянно растущей зарплате, но только пока у тебя есть рабочее место. Предприниматели не могут снижать оплату труда, даже если работники согласны на более низкие тарифы.
А поскольку уволить отдельных работников тоже практически невозможно (профсоюзы на страже), то приходится проводить реструктуризацию, ликвидацию целых подразделений и т.п. С огромным трудом правительство Шредера пытается в рамках "Повестки дня-2010" придать большую гибкость рынку труда, децентрализовать процесс тарифных переговоров, облегчить процесс увольнений и уменьшить пособие для тех безработных, которые длительное время отказываются от предлагаемой им работы.
Третий крупный барьер - высокая доля государственных изъятий. Доля ВВП, перераспределяемого германским государством, выросла с 39% в 1969 г. до 49,8% в 1982 г. и после снижения до 45,3% в 1989 г. вновь увеличилась до 50,1% в 1995 г. В 2002 г. этот показатель составил 48,8%, причем доля непосредственно налогов составила лишь 23% (остальное приходится на социальные взносы). В Европейском союзе по доле государственных расходов в ВВП Германия находится на 9-м месте. Несмотря на высокие налоги, государственный долг бюджетов всех уровней увеличился со 126 млрд. DM в 1970 г. до 1253,2 млрд. евро в 2002 г. На каждого жителя приходится более 15 тыс. евро госдолга. Не только из-за бюрократических регламентаций, но и из-за высоких налогов и социальных взносов предпринимателей капитал из страны уходит, причем в масштабах, далеко превосходящих российские (чистый отток капитала в 2002 г. составил более 132 млрд. евро).
Поэтому нельзя откладывать снижение налогов или делать его "косметическим". Максимальная ставка подоходного налога уменьшается с 53% в 1999 г. до 42% в 2005 г.; начальная ставка также уменьшается с 22,9 до 15% (принятый 15 декабря компромисс предусматривает в 2004 г. промежуточное снижение налога соответственно до 45 и 16%).
Но если сокращаются налоги, составляющие более 80% всех бюджетных доходов, то приходится уменьшать и расходы. Прежде всего реформа предусматривает снижение субсидий разного типа - от поддержки структурно слабых отраслей (особенно угольной, бюджетные расходы на которую должны снизиться с 2,7 млрд. евро в 2005 г. до 1,87 млрд. евро в 2012 г.) до субсидий на транспортные расходы для лиц, далеко живущих от места работы (решение от 15 декабря предусматривает их снижение уже в следующем году с 36-40 до 30 центов). Ставится задача сократить в ближайшие 1-2 года субсидии на 14-15 млрд. евро (из их общей суммы почти в 156 млрд. евро).
Снижение субсидий и льгот не для всех будет перекрыто или компенсировано снижением налогов. Но правы эксперты, когда говорят, что обмен субсидий на снижение налогов - не простое перекладывание средств с одной полки на другую, а придание четкости и прозрачности хозяйственному климату в стране.
Помимо снижения налогов недостающие средства правительство должно получить за счет ускорения приватизации федеральной собственности. Возможно, это будут, в частности, пакеты акций Немецких железных дорог. Следовательно, налоговая реформа подталкивает и к сокращению госсектора в экономике.
Эксперты, поддерживающие идею снижения налогов и соответствующее уменьшение государственных расходов, с опаской говорят о том, что и без того недостаточно финансируемые сферы - образование, научные исследования, вооруженные силы (проявившие свою низкую эффективность на Балканах и в Афганистане) - могут пострадать от бюджетной экономии больше, чем та же угольная промышленность, поскольку приоритеты в финансовой политике устанавливаются неверно.
Поэтому правительству придется еще немало потрудиться над реформированием бюджетных расходов, чтобы они строились на основе модернизации всего хозяйственного порядка, а не ведомственных интересов и предпочтений. Вместе с тем вероятность того, что в обозримом будущем Германия попытается модернизировать экономику и ускорять темпы роста с помощью промышленной политики (то есть целенаправленных государственных субсидий и льгот), минимальна.
Для России процесс перестройки германского социального государства также весьма интересен и важен, поскольку при формировании новой социально-экономической модели в нашей стране мы должны учитывать новые риски и вызовы, с которыми она может столкнуться в последующем, избегать тупиков и ошибочных решений. Не секрет, что "социально ориентированная рыночная экономика" еще остается для большинства российских политиков неким образцом, хотя чаще не более чем пустым лозунгом.
Более того, утверждается, что нынешнее реформирование экономической системы в ФРГ для нас не актуально, а ближе (и полезнее) та модель, которая реализовывалась в здесь в конце 40-х и в 50-е годы прошлого века. Это верно лишь отчасти. Мир меняется, меняются условия хозяйствования и возможности государственной экономической политики. Поэтому было бы ошибкой ориентироваться на модель вчерашнего дня, сколь бы привлекательной она ни казалась.
Дарья Гармоненко 