Владимир Катин - Господин Сантер, расширение ЕС вызывает все большую озабоченность Москвы, и в двустороннем партнерстве многое складывается негладко. Готов ли Евросоюз на большую гибкость в отношениях с Россией, чем та, которая была проявлена в вопросе Калининграда?
- Расширение ЕС привносит стабильность, способствует сплочению стран и народов и придает Европе больше политического веса. И это, как мне представляется, полностью отвечает интересам России, с которой у нас прекрасные отношения. Безусловно, проблемы в отношениях будут появляться и преодолеваться. Упомянутая вами проблема Калининграда уже во многом решена, пусть и путем долгих, но конструктивных переговоров и на приемлемых условиях для России.
Сам факт поиска решения с помощью переговоров, выход из тупика показывает нам путь на будущее в случае возникновения сложных ситуаций в наших отношениях. Не исключено, что проблемы будут появляться и в торгово-экономическом сотрудничестве, ведь Европа стала сейчас основным торговым партнером России.
- Во время иракского кризиса страны Евросоюза не смогли сформулировать единой позиции, расколовшись на противников и сторонников действий США. Какие уроки должен извлечь ЕС из этой ситуации? Не боитесь ли вы, что с расширением будет все сложнее сохранять внутреннюю целостность?
- Ситуация с Ираком предельно ясно свидетельствует о том, что наш союз не в состоянии проводить единую внешнюю политику. Евросоюз не сделал для себя должных выводов из того, каким весом и возможностями он располагает в сфере экономики. А это важно, чтобы пропорционально этому весу проводить согласованный внешний курс.
Надеюсь, что наша работа в Конвенте, возглавляемом бывшим президентом Франции Жискаром д'Эстеном, по подготовке программы развития Евросоюза на перспективу - поможет устранить этот пробел. В документе, над которым ведется работа, будет предусмотрен соответствующий раздел. Смогли же мы при всей неодинаковости наших стран и народов создать, например, общую валютную политику и единую валюту евро, которая стала второй в мире по значению, так почему же мы не сможем прийти к единой внешней политике?
На мой взгляд, для начала следует сосредоточить в одних руках работу по проведению внешней политики ЕС - сейчас в это дело вовлечено одновременно несколько ответственных работников Еврокомиссии. Данный пост должен занимать вице-председатель Комиссии ЕС, и он фактически должен быть министром иностранных дел объединенной Европы. Тогда из Брюсселя будет слышна не разноголосица, а авторитетный голос единой Европы.
- Вы согласны с широко распространенным ныне мнением, что Европа и Америка все более расходятся - причем не в политических интересах, а в базовых ценностях?
- Трансатлантические отношения нужны в одинаковой степени как Европе, так и Соединенным Штатам. Приходится сожалеть, что в результате иракского кризиса эти отношения пострадали. Оказалось много "разбитой посуды", и потребуется немало времени, чтобы все это исправить. Ведь в любом случае мы останемся партнерами США. У нас с американцами самые интенсивные торговые связи, хотя и здесь есть трудности - например, разногласия по вопросу отношения к генетически модифицированным продуктам.
Не следует, однако, закрывать глаза на то, что в самих США после 11 сентября 2001 года появилось новая концепция - что Америка должна иметь право навязывать свою волю остальному миру. Мы эту концепцию не разделяем. На нашей планете нет сейчас одного полюса, как бы этого кому-нибудь ни хотелось. Мир многополярен - есть США, есть Европа, Азия, Китай, Индия, есть Россия. Такова реальность. И попытки действовать односторонним образом мы не принимаем. Мы остаемся партнерами. Но партнерство означает в первую очередь полное взаимное доверие. В отношениях с США это доверие проходит сейчас период испытания.
- Но способна ли Европа самостоятельно обеспечить себе безопасность? И не связана ли критика Америки с тем, что Европа не осознала масштабы новых угроз?
- Речь идет не о том, чтобы безопасность Европы обеспечивалась собственными силами расположенных здесь государств или силами Соединенных Штатов. Нет, обеспечивать безопасность порознь, по принципу "каждый за себя", ни в коем случае нельзя. Этот вопрос касается всего евроатлантического сообщества, поэтому гарантировать безопасность должны сообща все страны, к нему относящиеся.
- Где лично для вас заканчивается Европа как единое цивилизационное и человеческое пространство? Входит ли в нее Россия?
- Россия многократно доказывала, что она во всех отношениях находится в Европе, является ее составной частью! Россия на протяжении всей истории проводила четкую европейскую политику, влияла на обстановку на континенте. Возьмем хотя бы мою страну - Люксембург, который многим обязан вашей стране. Россия была одним из гарантов национальной независимости Люксембурга. Когда в 1867 году в Лондоне был подписан договор о его выделении в самостоятельное государство, русский царь взял на себя миссию гаранта нашей независимости.
Россия сама по себе является неотъемлемой частью европейской цивилизации - с высокой культурой, литературой, искусством. Одним словом, конечно же, Россия - это Европа. Но очевидным является и тот факт, что по причине своей огромной территории Россия, увы, не может стать членом Европейского союза.
Люксембург
Интервью подготовлено при посредничестве журнала "Россия в глобальной политике". В майском номере этого журнала будет опубликована статья Жака Сантера "Голос Европы должен быть услышан".
Дарья Гармоненко 
