День в истории. 30 марта

Со временем великие творцы становятся знаками, символами. О Винсенте Ван Гоге (1853–1890), художнике из страны художников, Голландии, есть книги, фильмы, песни, оперы, одна рок-группа выбрала себе для названия вангоговское ухо... Есть в этом нечто тяжеловесное. А иногда образ гения легче воздуха. Этот воздушный шар на фестивале аэростатов – в виде лица Ван Гога. Фото Reuters

30 марта 1867 года в Вашингтоне был подписан договор, согласно которому Россия продала США Аляску и Алеутские острова. Продала за 7,2 миллиона долларов в тогдашних ценах. Многие спрашивают: почему так дешево? Да просто денег в эти земли вложили мало, обжитой среды там не создали, а потенциал природных ресурсов без оной – понятие чисто умозрительное. Много было при этом взвешиваний на геополитических весах. А на поверку итог – тщета империи. Эмануэль Лойце. Подписание договора о продаже Аляски 30 марта 1867 года. Репродукция. Библиотека Аляски

День, когда писатель приступает к новому тексту, редко фигурирует в хронике как историческое событие. И в самом деле: негоже, если из-за буквочек содрогается мир, как от применения вооруженных сил. Но вот особый случай: 30 марта 1847 года восемнадцатилетний Лев Толстой начал вести дневник. Начал – и с тех пор вел до самой смерти. Тринадцать томов. Автором двигала неиссякаемая сила, суть которой проста: все надо фиксировать. Факт, который зафиксирован, не канет в никуда. Станет фактом литературным, историческим, библиографическим... Фото Сергея Прокудина-Горского. 1908

От Льва Толстого с его фиксацией всего – естественный переход к другому гению, жившему веком раньше. Франсиско Гойя, испанский художник, появился на свет 30 марта 1746 года и умер в 1828-м, как раз в год рождения автора «Войны и мира». И в войне, им запечатленной, противник был тот же, что у Толстого, – армия Наполеона. Как будто все располагало к тому, чтобы дать народу галерею героев. Ан нет, свой цикл гравюр Гойя назвал «Бедствия войны». Это вам не позитивная эстетика, а дегероизация, как говорили советские охранители. В том и состоит величие мастера. Статуя Франсиско Гойи в Мадриде. Фото Жан-Пьера Далбера