Три сестры и Орфей в ушанке. Самые любопытные спектакли оперной программы "Золотой маски"

«Три сестры» театра Урал Опера Балет – разговор на современном языке музыки. Фото Ольги Керелюк/Урал Опера Балет

Спектаклем Театра Наций «Стиляги» началась конкурсная программа «Золотой маски» в музыкальном театре. Жюри предстоят насыщенные три месяца работы: список номинантов в этом году чрезвычайно обширен, что, впрочем, не удивительно – всего было отсмотрено, если верить статистике, 386 спектаклей из 75 городов.

Рекордное количество номинаций – в опере, их 14, и список претендентов на главную театральную премию страны весьма любопытен. Он объединяет большие государственные театры и маленькие частные оперные компании, «Евгений Онегин» – и экспериментальная партитура для глухих артистов, шедевры – и редкие оперные находки. Эти 14 номинаций в некоторой степени отражают тенденции последних лет, стимулирующие, с одной стороны, беспроигрышное укрепление фундаментальной опоры на вечную классику, с другой – расширение репертуара, порой неожиданное, с третьей – поиски новых форм, порой настолько далеко отходящих от оперы, что специалисты по музыкальному театру – пока кулуарно – поднимают вопрос о необходимости новой номинации.

Спектакль «Аллюки» (4 апреля в Историческом музее) – как раз из таких. Режиссер Туфан Имамутдинов и композитор Эльмир Низамов поднимают тему сохранения языка – и, как следствие, культуры, личности. В партитуре для хора используются пять стихотворений татарского поэта Габдуллы Тукая («Аллюки» – название колыбельной песни). Они исполняются здесь на вымирающих языках, названия которых – долганский, челканский, тувинско-тоджинский и шорский – сегодня кроме их малочисленных носителей (режиссер, по его словам, искал их целый год) известны лишь специалистам-филологам. Но есть и еще один язык – язык глухих – напоминающий о хрупкости, ранимости мира.

Опера венгерского композитора Петера Этвеша «Три сестры», которую представляет театр Урал Опера Балет (3 марта в Музыкальном театре им. Станиславского и Немировича-Данченко), за 20 лет после премьеры была поставлена десяток раз, в том числе в титулованных театрах вроде Венской оперы. Сам факт появления этой партитуры на российской сцене заслуживает внимания: виртуозный спектакль, где задействовано два оркестра (в яме и над сценой), стал кульминацией линии, взятой театром несколько сезонов назад. Без опыта освоения музыкального языка ХХ века – через оперу Гласса «Сатьяграха» и «Греческие пассионы» Мартину – «Три сестры» вряд ли легко поддались бы труппе екатеринбургского театра.

Неожиданно в шорт-лист «Золотой маски» попал спектакль театра «Амадей». Театр, существующий практически на энтузиазме, без собственной сцены, до сих пор даже в поле зрения экспертов попадал крайне редко. Спектакль, который участвует в конкурсе, поставлен героическими усилиями труппы и режиссера Анны Саловой, ученицы Дмитрия Бертмана в ГИТИСе (это была ее выпускная работа). Постановок оперы Джана Карло Менотти «Ложь Мартина» (23 и 20 марта в Англиканском соборе Св. Андрея) – не то что в России, в мире – по пальцам пересчитать. Взять его для диплома – настоящий вызов, слишком много организационной работы. По традиции исполняется опера только в церкви, хотя задумывалась как телевизионная, впервые прозвучала в соборе и положила начало линии церковных опер Менотти, предполагает кроме солистов и оркестра участие детей (их нашли в одной московской школе). Но все сложности того стоят: под высокими сводами собора история сироты Мартина звучит особенно горестно. После жестокого обмана человека, представившегося отцом, обретет ли он веру – в человека, человечество и Бога?

«Духовные пути человечества и Христа пропущены через хрупкое тело одной женщины», – говорит режиссер Екатерина Одегова о своей постановке оперы Бенджамина Бриттена «Поругание Лукреции» (12 апреля в театре «Новая Опера»). Она ставит спектакль-страсти, где поднимает не только вопросы насилия и верности, но человечности души и крепости духа. Дирижер Ян Латам-Кениг, можно сказать, перенял опыт из рук композитора – мальчиком-хористом он участвовал в исполнении сочинений Бриттена под авторским руководством, что, конечно, добавляет московскому спектаклю особый вес.

На другом полюсе – одна из первых опер в истории: «Орфей» Монтеверди (13 апреля). Шедевр начала XVII века звучит в Детском музыкальном театре им. Сац не менее актуально, чем оперы современных композиторов. В интерпретации режиссера Георгия Исаакяна и художника Ксении Перетрухиной это история не богов, но обычных людей – советских, послевоенных времен – которые, впрочем, тоже могли шагнуть в ад и попытаться спасти свое счастье, своих любимых, свою жизнь.